Освоение целины
Я летела, как птица! Парила в небесах, и вдруг ветер стих, и я стала падать… С криком: «А-а-а», я и проснулась. «Прости, я тебя разбудил», послышался его голос. И я почувствовала, как он втирает мазь в мои ягодицы. Сначала стало щипать, а потом отпустило. «Такую попку надо беречь! Но ведь вы, молодые любите нарушать правила, как будто жаждете наказания!», сказал он. «Полежи минут пять, и вставай. На кухне еще посуда не помыта», добавил он. Я лежала и млела, от мыслей, что он заботится обо мне…
Встав, я поискала одежду, и не найдя, вспомнила, что раздевалась на кухне. Во весь опор, как молодая кобылица понеслась туда. По пути заскочив в ванну умыться и причесаться ну и в туалет. Заскочив в кухню, бросилась к нему и поцеловала в губы. Он улыбнулся. Я наклонилась и подняла сорочку, но он поймал меня за руку, и прошептал: «Сейчас тепло. Мне нравится видеть твое обнаженное тело. Пока ходи так. Потом сходим и купим красивый сексуальный пеньюар для тебя!». Я аж задохнулась от радости, мне пеньюар… «Ты просто волшебник!», прошептала я. Он закурил, а я мыла чашки из-под кофе. В голове вертелось: «Ему нравится моё тело, и я!».
Докурив, он внимательно посмотрел на меня и промолвил: «Теперь займемся подготовкой тебя к анальному сексу. Пошли». Мы зашли в ванную. Он достал из шкафчика грелку с клизмой и протянул мне. «Помой!», приказал он, и вышел. Пока я мыла с мылом шланги, он, вернулся неся литровую кружку с теплой водой и флакончик с марганцовкой. Протянув это мне, поведал: «Разведи марганцовку в воде до слабо-розового цвета, и залей в грелку. А потом приходи с ней в комнату».
Когда я пришла, он заставил меня лечь боком на красный диванчик, и смазав наконечник кремом, ввел мне в задний проход и открыл краник. Я почувствовала, как мой живот стал наполняться теплой жидкостью. А он, повесив грелку на спинку стула, сел опять рассматривая меня… (Специально длячто иду в библиотеку выбежала из дома.
Мне было тяжело и грустно, хотелось одиночества, и все забыть. Но почему-то в голове вертелись твои сильные руки, такие сладкие, мягкие губы и обнаженный эрегированный член, который хотелось целовать и тискать! Так, я и бродила по улице целый день.
А вечером придя домой, и снова увидев пакет, вдруг решила вставить его обратно. Смазав вазелином свой анус, я медленно, преодолевая боль, вставила его на место. Почему-то мне стало лучше?… И успокоившись, я уснула.
— 6 —
Капитуляция
Утром пошла в институт. Кое-как отсидела три пары и помчалась домой. Мама опять была на работе, а я так хотела с ней поговорить. Она всегда работает, даже когда нужна мне… Бессмысленно бродила по квартире. Меня тянуло к нему в квартиру, как преступника на место преступления. И я решила зайти к нему. Рабочий день, и он должен быть на работе, как я ошибалась!
Когда я открыла дверь, ты сидел в той же позе, как и тогда на кухне, пил кофе и курил. Ты даже не обернулся, не посмотрел на меня! Я прошла и села перед тобой. Ты молчал, глядя на меня. От твоего взгляда, у меня сперло дыхание, и я ничего не могла говорить. Наконец, собравшись с мыслями и с силами, я прокричала: «Ты! Ты, бабник! Я тебя ждала, а ты пришел пьяный, весь в сперме!», и победоносно посмотрела на него. А он молчал, только на губах появилась улыбка. Я помнила ее. С ней он порол меня ремнем там, в комнате, и сообщал мне о новых наказаниях. Я, еще что-то говорила, а он слушал. Улыбка не сходила с его уст. И тут я разревелась.
Он встал, подошел и обнял меня. Мне стало так хорошо, что я все ему сразу простила. А потом, когда я поплакала, он взял меня за подбородок и сказал: «Милая девочка! Ты неисправима. Ты постоянно нарушаешь правила. И тебя ждет порка, и на этот раз сильная». Он сел на место, и продолжил: «Иди в комнату, приготовь все, и не забудь крем и влажное полотенце. Я сейчас покурю, и мы начнем!». Зажег новую сигарету, сильно, со смаком затянулся и выпустил дым. Я, сидела, ссутулившись и опустив руки, и почти шепотом спросила: «А если я не пойду?». Он еще раз затянулся, и тихо сказал: «Ты вольна делать что хочешь. Хочешь остаться, придется принять наказание. Нет — уходи, и никогда больше не возвращайся! Другого шанса не будет!». Он сказал это тихим скучным голосом, а у меня мурашки побежали по телу.
Я встала и медленно побрела в комнату, глотая вновь набегающие слезы. Когда он пришел, я уже лежала на скамейке. Он подошел ко мне, взял ремень, и стегнув изо всех сил, произнес: «Самый главный проступок — ревность. Я господин! И я делаю что хочу и с кем хочу. Твое мнение никого не интересует!». Он стегал меня размеренно и больно, попадая по спине, бедрам и ягодицам. Я боялась, что потом неделю не смогу выйти к людям в открытом наряде, и только скулила, принимая наказание, и всхлипывала.
Наконец, он остановился. Погладил меня по голове, успокаивая, и промолвил: «Я надеюсь, ты поняла, и больше не повторишь этого». А потом взял мазь и стал намазывать мои рубцы. После этого он положил сверху мокрое полотенце и вышел из комнаты. Я лежала, не в силах пошевелиться, боль помаленьку отступала.
А потом в комнате опять появился он. Посмотрев на меня, спросил: «Ты готова? Сейчас мы займемся анальным сексом. Я надеюсь, придя сюда, ты сделала клизму?». Я, в страхе воскликнула: «Сейчас? Но у меня все болит! И я не чистилась». Он опять покачал головой: «Девочка! Ты неисправима! Твое состояние не имеет значения, значение имеет только моё желание. И ты опять напрашиваешься на порку!». Я опять заревела, а он добавил: «Ладно, иди в ванну прими душ и поставь клизму. Только не заставляй меня долго ждать»…
— 7 —
Пятьдесят оттенков наслаждения
Когда я вернулась, он уже сидел раздетый на диванчике и ласкал свой член. В углу, около шифоньера было постелено покрывало. Он кивнул на него и сказал: «Вставай на карачки в угол. Голову на покрывало, и упрись ее в стену. Руками разведи ягодицы в стороны. И не ори!». Я повиновалась, молча, хотя слезы капали из глаз. После того как я встала, как он сказал, он подошел ко мне и стал гладить ягодицы. Потом медленно и со вкусом стал наносить мазь, засовывая туда сразу два пальца и крутя ими на 180 градусов. Почему-то внизу живота запульсировало все увеличиваясь тепло и истома. Затем он занялся своим членом. Намазав его, приставил к анусу и стал давить. Я почувствовала, как что-то большое, твердое и горячее начинает втискиваться в моё анальное отверстие. Головка вошла легко, а дальше… Боль раздирала мою попку. Я пыталась уйти от нее, но моя голова упиралась в стену, подняться мешала его рука, придавившая поясницу. А она, тем временем, распространялась на еще свежие рубцы от ремня, и скоро ягодицы, бедра и спина заполыхали болью. А он давил. Я буквально всем телом чувствовала как его орган помаленьку, протискивается внутрь. Боль заполоняла все тело. Я прикусила губу до крови, сдерживая стоны. И когда я почувствовала, как моих гениталий коснулась мошонка, я уже была готова сорваться на крик. Но в этот момент боль и тепло в животе соединились.
Это было как вспышка молнии, как беззвучный взрыв внутри моего естества… Я оцепенела. Меня буквально разорвало на атомы, которые тут же собрались вновь, но в другом порядке. И за это мгновение я поняла, что все взаимосвязано в этом мире: радость и горе; свет и тьма; боль и наслаждение… Не бывает одного без другого, и… в этот момент меня потряс такой оргазм!…
Не в силах сдержать крик, я на последних остатках воздуха в легких, закричала: «Да-а-а!…» Мое тело крутило, выворачивало наизнанку, трясло в сладостных и в то же время болевых конвульсиях. Я задыхалась не в силах вздохнуть, а он, поймав момент, буквально трахал, (я сама не могу подобрать другого слова), меня в попу. Волны наслаждения окатывали меня с ног до головы, чтобы тут же смениться болью, когда он проникал в анус. А за ней уже следовала другая, более мощная волна экстаза! Боль усиливала, оттеняла наслаждение, придавая остроту и вкус. Когда я смогла дышать, мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Оказывается, я, вовсю крутила попой подмахивая ему и стараясь усилить наслаждение… и боль. А когда его руки скользнули вниз, с силой сжав мои грудки, так что побелели соски, я опять улетела в сладкий мир. Я извивалась, кричала, до крови царапала себя и его! Я получила, то о чем мечтала, хотя и не представляла, каким оно будет! Мои действия не прошли даром, через мгновение он буквально взорвался в оргазме, выплескивая в меня свое семя и обливаясь потом. Его победный рык и хриплое дыхание, служило мне дополнительной наградой. Эх, знал бы он, какое чудесное знание принес в мою жизнь, наверное, умер от зависти! А я в буквальном смысле теряла сознание от получаемых ощущений, и только то, что я зажата в угол и придавлена его телом, не давало мне упасть.
Когда он вышел из меня, я, рухнула на покрывало, впав в прострацию. Я все слышала, видела, но не могла сказать ни слова, а тем более пошевелиться. Он что-то говорил мне, а я лишь глупо улыбалась. Тогда он, тяжело нагнувшись, поднял меня на руки и унес в спальню, положив на кровать, а сам лег рядом. Через мгновение мы спали, утомленные произошедшим.
Продолжение следует.