К 19 годам я так и не завел себе постоянную девушку, но природа требовала своего, и я пробавлялся самоудовлетворением. Иногда, особенно сильно возбудясь, я готов был кончать десятки раз в день, и при всяком удобном случае дрочил. Интересно, что красивое или просто нежное женское лицо, чуть приоткрытое полушарие полной груди или белое голое бедро могло свести меня с ума, в то же время я, да и все одноклассники совершенно спокойно рисовали женскую обнаженную натуру. Мы были заняты делом, и наши члены знали: отвлекать нельзя.
Но однажды к нам пришла новая, незнакомая натурщица. Ей было немногим более 20 лет, невысокий рост — сантиметров 165, — и легкая полнота не мешала ей быть очень пластичной. Высокие пышные груди чуть колыхались от дыхания, соски на вершинках словно внимательные зверьки смотрели на меня. Широкие женственные бедра так и звали обнять их, ягодицы были большими, упругими, контрастировали со стройной изящной талией. Ложбинка на спине выгибалась крутой дугой лука, а спереди животик был округлый, плавно загибался вниз, к крутому, выпуклому холмику лобка, покрытому густыми пушистыми золотыми кудряшками. На голове волосы были не такими яркими и не вились, Аня заплетала их в косу, а когда уходила от нас, распускала, и они плавными волнами ложились на плечи. У Ани было круглое личико, немного наивное, почти детское, небольшой тонкий прямой носик, густые брови вразлет и большие серые глаза. Аня позировала нам всегда грустная, никогда улыбка не освещала ее личико, губы были тесно сжаты, взгляд опущен вниз, время от времени она тяжело вздыхала, словно что-то беспокоило ее.
Однажды во время переменки мы разговорились, я поинтересовался о причинах ее печали.
Финансовые проблемы были ни при чем, выкручиваться и подрабатывать всячески Аня уже привыкла. А вот в доме мира не было:мать пила, отец ее поколачивал, а с сестрой шла постоянная война за территорию в их маленькой двухкомнатной квартирке. Аня училась в институте, но учиться дома возможности не было никакой, а снимать квартиру в Москве было не по карману.
Мне стало так жалко Анечку, прижатую в угол обстоятельствами… Я сам не отказался бы зажать ее в уголке, но в остальном хотел, чтобы все было в порядке.
Аня нешуточно цепляла меня, я стоял крайним справа, возле самой ширмы, и каждую перемену она протискивалась мимо моего мольберта в свой уголок, накинув на плечи коротенький халатик.
— Мне холодно — говорит жена. Муж встает и приносит ей второе одеяло.
— Мне жарко,— говорит жена. Муж встает и открывает форточку.
— Я хочу мужчину! — говорит жена.
— Но, дорогая, где я тебе в два часа ночи найду мужчину?!
Аня почти задевала меня, я чувствовал ее запах, мне он так нравился, аромат женского тела без всяких духов, вкусный, сладковатый, я мечтал обнять ее и дышать, пить, тонуть в ней…
Мама как раз съехала к отцу и бабушке, ухаживать за старушкой, а я к ним в квартиру не помещался, и жил отдельно, самостоятельно. Однажды после вечерних занятий Аня собиралась как-то рассеянно, медленно и лениво. Я рассыпал карандаши и еще ползал по полу, когда все наши уже разошлись. Аня устало сидела на стуле и говорила словно самой себе:
— Как же я устала… Я так больше не могу.
— Аня. А ты знаешь, у меня квартира пустая. Я могу тебе сдать угол, если хочешь — переселяйся хоть прямо сейчас.
— Дима… Ты меня очень обязал бы… Да что там, прямо спас бы, только у меня с деньгами не очень…
— Пойми меня правильно, Аня, я не сдаю жилплощадь ради заработка, мне просто больно видеть как ты мучаешься. Ты такая несчастная, что мне самому от этого плохо становится, пусть все у тебя будет хорошо…
— Ну если ты так вот, от чистого сердца, хочешь помочь, то я, наверное, воспользуюсь твоим предложением. Я сразу почувствовала, что ты добрый и хороший. Поехали, Дим?
Мы ехали домой в переполненном автобусе, стояли рядом, иногда прижимались друг к другу. Когда на повороте Анечку особенно сильно притиснуло ко мне, она испуганно, потеряв равновесие, ухватилась за мою руку и долго потом не отпускала. Я не знал тогда психологию, но чувствовал, что она многого боится и еще больше — стесняется, и поддержка и забота нужны ей больше всего сейчас. Я обнял Аню за талию и не отпускал всю дорогу, а она от меня больше не отстранялась.
Дома мы разделись, поужинали и сели за мой комп. Я показывал Анечке свои сокровища, то, что ей будет интересно: смешные картинки из Интернета и редкие сканы документов Второй Мировой, видеоролики про котов и забавные изображения с оптическими иллюзиями. Среди последних было несколько эротических стереокартинок, и Аня, увидев, после долгих попыток, изображение, густо покраснела.
Глубоко вздохнув, она проговорила:
— Дим… Ты сейчас, похоже, совсем один…
— Да, никого у меня нет. Даже родители отделились.
— Понимаешь, Димка, ты мне давно уже нравишься. Вот так вот остаться с тобой вдвоем — мне и не мечталось, но в то же время я тебя боюсь…
— Почему же? Я ведь незлой совсем. Да, признаюсь честно, я тебя хотел соблазнить понемногу незаметно, но пользоваться трудным положением девушки, тем более такой вот красивой, нежное сердечко обижать- не по мне.
— Ты и не представляешь, что ты сделал для меня. Ты меня просто спас. Теперь ты за меня в ответе, а я вся — твоя. Просто я боюсь незнакомого… У меня еще не было никого, и мне сказали… Впрочем, не будем об этом.
Нет, Анютка, пойдем со мной, ты мне все сейчас расскажешь.
Я решил устроить моей Анечке эротический релакс. Мы завалились на мою большую, мягкую, надувную кровать — просто поверх покрывала — легли рядом, чуть касаясь предплечьями и лодыжками, я протянул руку за голову и погасил свет, потом взял дистанционный пульт и запустил на компе Вангелиса. На экране пульсировали темные сполохи, нас освещали только огоньки системного блока, я смотрел на Анечкино лицо и хотел ее зацеловать всю, любить и ласкать, как только можно, запах ее, такой женский, теплый, молочный, кружил голову, но я хотел сначала кое-что узнать.
— Вот теперь, когда нам с тобой так хорошо, спокойно, уютно, в темноте, можно смело все рассказать. Что тебя страшит, девочка?
— Давно, еще когда мне было 18, один парень за мной красиво ухаживал, и я в него почти влюбилась. Мои сиськи уже выросли, и бедра были женские, и он меня захотел. Пригласил к себе домой, встретил с огромным букетом роз, в гостиной нас ждали вазочки с мороженым, все было так красиво, что я растаяла и позволяла ему целовать меня везде… Но когда он стащил мои трусики и начал ласкать щелку, я испугалась. Вся сжалась внутри, а он был неумелым совсем,и он не смог меня трахнуть. Мне было так больно, хоть он и не порвал мою целку, что я заплакала…
В общем все прошло хуже некуда. Парень рассердился, наверное ему было стыдно за его слабый неумелый член, я была обижена на него до боли. Мы поссорились, и он наговорил мне разное… Что я неправильная, что меня никто не порвет, и постель вообще не для меня, и что у него не встает только лишь на меня. Вот с тех пор меня как отрезало. Я просто не хотела никого, несколько раз за мной начинали ухаживать, но какой в этом смысл, если человек — как пустое место, я как представлю себе, как он мне говорит прямо в постели всякие мерзости, так тошно становится…
— Не переживай, Анечка!..
— А я и не переживаю. Я чувствую — ты добрый и никогда меня не обидишь и мне с тобой будет хорошо, я сразу это поняла — только ты будешь моим.
— Мы не будем никуда спешить — шептал я Анечке на ушко, — сначала нужно тебя разбудить, разбудить твою девочку,чтобы ты все забыла, всю эту чушь, как будто ее и не было…
При этом я кончиками пальцев бегал по плечу, забирался под рукав блузки, гладил ладонью шейку, ключицы, плечики — горячую обнаженную кожу, нежную, манящую ласкал. Расстегнул верхнюю пуговку, потом следующую…
Аня дышала глубоко и мерно, потихоньку грудь стала вздыматься чаще, я, повернувшись к ней, закинул ногу на ее бедро, обнял и прижал к себе и поцеловал губки желанные, мягкие, ласковые, незаметно расстегнул все остальные пуговки, прижал к себе всю свою горячую девочку. Она обвила руками мои плечи и сама прильнула, мягкая грудь расплющилась между нами упруго, я целовал увлеченно Анины губки, посасывал каждую, проникал внутрь языком, и она отвечала хоть и неумело, но страстно и жадно.
Когда мы оторвались друг от друга, она попросила:
— Пожалуйста, возьми меня прямо сейчас!
Я молча освободил ее груди из-под чашечек лифчика, и присосался к большому нежному ореолу, сжимая ладонями полушарие, покручивая и теребя второй сосочек. Бусины сосков немедленно набухли, под моими губами налились, Анечка дышала часто и шумно, гладила мою голову и прижимала к груди. Она развела в стороны ноги и я через тонкую ткань ее шортиков чувствовал жар и влагу ее промежности, мой возбужденный член уперся прямо в нее, и я ритмично покачиваниями бедер терся, плотно прижавшись, все сильнее, мял ее попку, вжимаясь теснее…
Анечка скользнула руками между нами, обхватила мой член сквозь ткань, глазки ее широко удивленно раскрылись, улыбнулась:
— У тебя такой большой, хочу его скорее…
Торопливо расстегнула шорты и потянула их с меня, чтобы член не мешал, осторожно направила его вверх, сжала в ладони головку, отчего я вздрогнул. Анюта нежно поглаживала мой торчащий 20-сантиметровый толстый хуй, я тоже расстегнул ее молнию, и, не в силах ждать, запустил руку в трусики, погрузил пальцы в мягкие завитки пушистого Аниного лобка, нашел, развел в стороны складочки, провел кончиками пальцев между ними. Аня вовсю текла, мои пальцы легко скользили по горячей щелке, все быстрее и шире, сок капал и тек между пальцев, клиторок перекатывался нежной горошинкой, я старался задевать его, и снова нырять в приоткрытую щелку поглубже.
Анечка приподняла бедра и я снял с нее шорты вместе с трусиками, накрыл ладонью мокрую промежность, опустился между широко раздвинутых колен.
Распластал Аню на кровати, гладил плечи, груди, обнимал пышную попку, мой член, твердый и большой как никогда, рвался в бой, упирался разбухшей головкой прямо в вульву.
Я приподнялся и начал так же, как и прежде, ритмично тереться о губки, клитор, погружать член в истекающую соками вагину, Анечка задрожала, скрестила ноги у меня на ягодицах, раскрылась вся…
И я одним сильным толчком надавил на девственную пленочку, я чувствовал, как она потихоньку поддается, Анечка громко закричала, вцепилась мне в спину и вся выгнулась дугой. Я подался назад и снова рванулся в ее узенькую киску, она явно была для меня тесна, я налег всем телом и под громкий жалобный крик ворвался в горячую щель, Аня обхватила меня так тесно, что мне показалось что член так и останется в ней всегда. Ни с кем и никогда еще я не чувствовал подобного, ощущения просто свели меня с ума, я начал мерно двигаться в только что порванной киске, долбить кричащую от боли женщину.
Но что она кричала!
— Да! Да! Еще! Сильнее, вот так! А-а-а-а-а!!!
Смесь боли и наслаждения, страсть и ярость заставляли Аню биться на грани оргазма: ее влагалище сокращалось, стискивало мой член, ноги конвульсивно сжимали мои бедра, толкали сильней, сильней, в глубину, она всем телом двигалась навстречу, насаживалась на хуй.
Я доставал до самой матки, я уже сам был переполнен садистским наслаждением от этой боли, я долбил Аню изо всех сил, пока она не забилась в сильнейшем оргазме. От толчков ее сильного молодого тела и у меня потемнело в глазах, дыхание перехватило и я взорвался в нее. Накачивая спермой Анину порванную киску я двигался плавно, замедляясь, и без сил упал на ее пышную грудь.
Потом мы лежали рядышком и ласкались нежно-нежно. Я опустился ниже, обнял бессильно раскинутые бедра и целовал пушистый лобок, пахнущий нашей страстью. Я провел кончиком языка по открытой распечатанной киске. Оказалось, я порвал Анечку не так уж сильно, только там, где надо, и кровь только немного окрасила вытекающую мою сперму. Припав губами, я ввинтился языком в текущую трахнутую киску, принялся вылизывать всю щель снизу доверху, дразнить кончиком языка клиторок, пока Анечка не начала снова стонать и извиваться. Она прижималась киской к моему лицу и виляя бедрами терлась мокрой щелью. Посасывая губки, затягивая их в себя, я не оставил в покое ее дырочку, засунув внутрь один, другой палец, третий…
Они так тесно легли, что я еле-еле смог развести их, я начал двигать рукой вверх и вниз и вглубь по самые костяшки, я гладил внутренние стеночки, нежно массировал, а клиторок сосал неотрывно, и Анечка снова застонала, теперь уже сладко.
Моя девочка выгнулась всем телом, я подхватил ее под попку, поддержал и начал быстро, сильно и широко вылизывать всю щелку…
В ту ночь она не заснула сама и не дала мне заснуть, она дорвалась до члена и не могла насытиться.
Мы, кстати, трахались в основном на спинке, и нам совсем не надоедало, мы знали: для экспериментов впереди есть еще много-много ночей. Я обязательно расскажу вам о них…