Это я вам доложу, была настоящая задница. С большой буквы! Эх, да что там с большой буквы, все буквы в этом слове, глядя на это чудо, были заглавными — ЗАДНИЦА! Не больше и не меньше. Какие там еще попки, булочки и прочая дребедень, или как там еще называют эту часть тела в разговоре? Глядя на покачивающиеся передо мной формы, я волновался не хуже этих волнующихся подушек, обтянутых спортивным трико. Ух! А я еще дурак ехать не хотел. Теперь точно всю неделю буду кататься с Серёгой. Но что-то я забежал вперед, давайте по порядку.
Я был в отпуске. Мой давнишний приятель, пользуясь отсутствием своей семьи, и совпадавшим отпуском с моим, пригласил меня к себе. Дал я согласие, не раздумывая, гудели мы раньше с Серегой по полной. Каким же не приятным сюрпризом для меня оказалось, что Серега пить бросил, аморальный образ жизни оставил в прошлом, и вообще занялся спортом. Не то что бы я совсем расстроился, нет, я рад за Серёгу, но планы мои на отпуск пошли кувырком. По этому поводу я вчера, в первый свой вечер у него в гостях наклюкался в дым и уснул сном объевшегося младенца.
Наутро естественно голова была не моя, в роте кака, в теле ломка. Продрав глаза, я увидел над собой улыбающуюся физиономию Серёги:
— Проснулся Саня (это я значит)? Давай поднимайся, я знаю, как тебя на ноги поставить.
Одет был он во что-то спортивное, излучал оптимизм и благоухающий вид.
— Здорово выглядишь, — я прервался на употребление рассола, заранее приготовленного на расстоянии вытянутой руки, — рецептик не подскажешь?
Ответом мне был добрый смех моего товарища:
— Конечно подскажу. Вот тебе вещи, — мне протянули бельишко похожее на то, во что был облачен он сам, — поедешь со мной на велопрогулку.
Помню, что друг мой тот ещё юморист, но не до такой же степени. Я был с убийственного бодуна, а мне предложили не хилые физические нагрузки, просто прелесть.
— Сережа, я тебя, конечно, уважаю и всё такое, однако это перебор.
На это мне ничего не ответили, только схватили меня подмышки и насильно водрузили моё многострадальное тело посередине комнаты.
— Это тебе только так кажется. Сегодня тебе, разумеется, будет нелегко, ну да ничего, лиха беда начало.
Всё это сопровождалось моим переодеванием, точнее для начала раздеванием, я даже возмутится, не успел, как был в исподнем. Серега меня всего ощупал, обошёл вокруг пару раз, что-то цокая языком, и выдал резюме:
— Мда, под запустил ты себя дружище, однозначно. Пора менять образ жизни Саш, пора.
— Ладно, — я вырвал одежду из его рук, — поучи ещё, физрук нашёлся.
Через десять минут душа и пять гардероба я выглядел весьма двояко. Одеждой я олицетворял заядлого спортсмена, лицом же… помятая физиономия сигнализировала о явном диагнозе «Жёстикус Похмиликус», требующего однозначного лечения путём употребления алкоголе содержащей жидкости. Ну, или хотя бы горячего борщика. А лучше конечно и того и другого. Такая внешняя несовместимость меня не удовлетворила, и я решил эту проблему, нацепив на нос моднячие спортивные очки, которые бесцеремонно снял с Серёги.
— Поехали, чертов чемпион.
Когда мне подогнали двухколесного неизвестного животного, именно животного, потому что я на велике лет двадцать не сидел, я ахнул. Думаете от того его космической красоты и крутизны, хрен там. Он был розовый, а колесики белые. Угу, такой весь спортивный, куча прибамбасов, и чудненький розовый цвет. Я присмотрелся к названию, Перис Хилтон часом не написано?
— Сережа, я на этом не поеду.
— В смысле? Ну да, это велосипед жены, мы же вместе катаемся. Ты не беспокойся, я всё отрегулировал под тебя. Не пожалеешь, аппарат просто зверь, и усилий особо ни каких. Плюс маршрут не загруженный.
— Ты придуряешься? Он розовый!!!
Серёга смотрел на велосипед, потом на меня, потом снова на велосипед и так далее. Моргал глазами и походу не понимал, чего это я такой не довольный.
— Не понимаю, тебе какая разница. Да за такую технику любой знающий толк в этом вопросе, отдаст многое. Розовый, — он фыркнул, причём яростно так, — садись давай.
Падаю всё ниже и ниже. Я не был ханжой, или шовинистом, но увидь я на улице взрослого дядьку на розовом велике, точно заулыбался бы. А тут, похоже, Серёга действительно не представлял какого я так развыступался, поэтому пришлось, тяжко вздохнуть, перекинуть ногу и опустить седалище на седло, так это кажется, называется. Очень странно, седло оказалось довольно узким, я сразу то и не обратил внимание. Тем не менее, сидеть было удобно.
Первые минуты езды дались нелегко. Пот лил градом, руки тряслись, ноги не слушались. Стало понятно, что парк, в который мы въехали, станет моей могилой. Серёга сразу взял темп и полетел вперед. Я же плелся в конце нашего маленького каравана, выписывая не уверенные зигзаги. Не удивительно, что через некоторое время я остановился. Тело требовало отдыха, а легкие воздуха. Так как стоять мне было в лом, я остановился возле лавочки, на которую и опустился с чувством не справедливости и укоризны на несовершенный мир. Я понимал, это мой последний выезд на велосипеде, по крайней мере, после пьянки. Выпив изрядно воды из пластиковой бутылки, веки мои сомкнулись, казалось бы навсегда.
Вот тут то всё и изменилось. Открыв ненадолго белому свету свои очи, которые я прикрыл с устатку, взгляд мой тут же уперся в женщину, медленно удаляющуюся на своём двухколесном друге. Всё бы ничего, женщина, как женщина, если бы не её выдающаяся, и прямом, и в переносном смысле, задница. Даже в очках, даже в таком затраханном состоянии, я смог зафиксировать всё великолепие такого шедевра, постепенно уплывающего от меня по дорожке.
Куда делась усталость, мгновение, я пристроился в кильватере от сразившего меня видения. Может, почудилось? Убрав к чертям собачим очки, пригляделся и понял, я влюбился! Предмет моего обожания ехал передо мной в двух метрах. Задница была большая, именно большая, я настаиваю! Как же описать образно, о, возьмите два крупных яблока, приставьте их рядом. Примерно получите картину. При этом никаких следов цилюля, ожирения и прочих безобразий. Серого цвета спортивные трико, или штаны, или легинсы, неважно, обтягивали два полушария идеально. Скрыть что-либо было невозможно. Елки палки, а где же трусы? Сквозь натянутую ткань они должны были быть видны. О майн гад, она, что, без белья?! Во мне бурлила кровь, я готов был про всё забыть и без промедления вцепиться в эту задницу. А ещё, хотите смейтесь, хотите не смейтесь, я сейчас очень бы хотел оказаться на месте велосипедного седла её велосипеда. А-а-а-а, да что ж такое.
Уж не знаю, то ли я что-то вслух проблеял, то ли хозяйка сокровища почуяла взгляд, но она обернулась. Твою мать, она еще и симпатичная. Не такая конечно как её корма, но вполне сойдет, миленькая. Меня удосужили короткого взгляда и вернули его на путь вперед. О, хорошая тетенька, не мешай любоваться. Но любоваться не получилось, хозяйка жопки, во, я буду звать её жопка, пришпорила своего коня и покатила со скоростью куда быстрее. Ай-яй-яй, я постарался не отставать и тоже прибавил ходу.
Каждый метр гонки сводил меня сума. Дело в том, хозяйке моей пока безответной любви, пришлось слегка привстать, дабы усиленно налегать на педали. Я-то не отставал, откуда только здоровье взялось?! А соответственно передо мной жопка предстала во всей своей ослепительной полноте, не стеснённой велосипедным седлом. Всё, пропал совсем. Половинки жопки перекатывались друг другу, туда сюда, туда сюда. Я перестал обращать внимание на дорогу совсем, какая на фиг дорога. Меня вела моя путеводная звезда, за ней я мчался на розовом чуде-юде в надежде на взаимность. Разумеется, такое легкомысленное поведение, пусть и не на настоящей дороге с автомобилями, привело к логичному результату.
Моя розовая молния влетела, а может, и в неё влетели, короче грохот от столкновения двух великов вывел меня на время из тумана преследования и созерцания. В голове сиюминутно сформировались самые обидные на свете слова в адрес подонка и скота, оторвавшего меня от моей возлюбленной. Более того, по вине этой суки, не боюсь этого слова, я потерял из вида собственно предмет моего обожания. Ну все, камбец тебе. Развернувшись в сторону адресата для первосортной брани, я услышал ругань первый: — Бл… ь, Саня, ты чего как сумасшедший несёшься. И где ты был, я тебя по всему парку ищу.
Опа, мой дружбан Серёга сидел на пятой точке, потирая локоть и одновременно коленку. Вот так встреча на Эльбе. Проглотив все оскорбительные обороты, я поднял свою двухколесную подружку блондинку:
— Серега, всё потом. Мне сейчас некогда.
Да, подлая судьба злодейка решила надо мной посмеяться. Переднее колесо имело форму, которую я помню ещё со
— Дорогая, я тебя не запомню!
школы. Классическая восьмерка. Облом.
— У тебя с велосипедом всё в порядке, — я услужливо поднял железного коня своего товарища, — ага, вроде нормально.
Серега не разделял моего оптимизма:
— Что значит в порядке? Смотри, краску сбил, педаль погнул, — его взгляд переместился на транспорт супруги, — ёлки, меня ждут неприятности. Погоди, а ты куда?
Куда, куда, туда. Возмущения Серёги утонули в расстоянии, быстро разделявшего нас. Ты всё поймешь, я тебе потом объясню. Выжимая из велосипеда Серёги все соки, и из себя тоже, я катил на максимальной скорости, как только мог. Где же ты где. Парка я не знал совсем, а тут как назло оказалось, что велосипедными прогулками занимаемся не только мы с товарищем. Я, наверное, изначально не обратил внимания, не до того было, к моему удивлению народу, крутящих педали, было валом. Ну и где теперь искать мою ненаглядную?
Через минут десять я выдохся. Всё-таки похмелье и неожиданные нагрузки дали о себе знать. Понимая, что больше нет сил, я остановился у лавочки, всё, баста. Чертыхаясь на себя, Серёгу, водку и невезуху, я упал на лавочку и прикрыл глаза. Мой разум сразу был захвачен образами жопки. Вот она в спокойном состоянии, словно высечена из мрамора, величественна и прекрасна. Вот она живая, каждое движение ног отзывается приятными вибрациями на её обширных просторах. Жопка обхватывает седло велосипеда,