Наконец мы добрались до нашего лагеря и направились сразу в медпункт. Заведовала медпунктом тоже студентка последнего курса, но только медицинского университета. Звали ее Варя, и статью своей очень сильно напоминала Марину, только волосы ее были выкрашены в белый цвет. Носила она короткий медицинский халат, сквозь который просвечивались надетые на голое тело ажурный бюстгальтер, прикрывавший груди третьего размера, и небольшие белые трусики, едва прикрывавшие аппетитную попку-орешек. Варя была предметом вожделений всего нашего отряда. И я не раз слышал, как ребята частенько по всяким пустякам наведывались в медпункт в надежде посмотреть на прелестную медичку. Судя по разговорам, она была не стеснительной особой: часто наклонялась, садилась на корточки и не сдвигала ноги во время проведения различных медицинских процедур. Ее белые трусики были главным предметом обсуждения посетителей медпункта. А одному счастливчику даже удалось увидеть коричневый ареол внезапно вывалившейся из бюстгальтера Вариной груди. Итак, я в медпункте у Вари. Марина торопилась в столовую (обед заканчивался) покушать и взять на обед что-нибудь для меня. Она попросила меня сразу же вернуться в отряд (так назывался барак, где размещался наш отряд) после обработки раны медсестрой. Варя уложила меня на кушетку, подложила клеенку под раненую ступню и сняла с нее импровизированную повязку. Тщательно осмотрев не рану, а окровавленные стринги вожатой, Варя ядовито усмехнулась и выбросила их в мусорное ведро. — Нечем было больше перевязать, что ли? — промолвила она. — Правда нечем, — густо покраснев от воспоминаний, ответил я. Варя сомнительно покачала головой, посмотрела на мой набухший член и направилась за необходимыми средствами обработки и перевязки раны. Она низко склонилась над моей ступней и я увидел два огромных полушария грудей, явно стремящихся вырваться из тесного бюстгальтера. Верхняя и нижняя пуговицы ее полупрозрачного халата были расстегнуты и мне открывался шикарный вид на ее крепкую грудь. Медсестра принесла теплой воды, засуетилась и стала оттирать влажным бинтом засохшую вокруг раны кровь. Сиськи ее хаотично заколебались и правая грудь наконец-то выскочила из бюстгальтера. Я увидел большой ареол с толстым соском (больше, чем у Марины). Сосок дергался, покрывался пупырышками и удлинялся, потому что грудь все сильнее вылазила из своего плена. Член мой, и так стоявший колом, ритмично запульсировал, готовый вот-вот взорваться доброй порцией спермы. От Вари это не скрылось, она искоса взглянула на мою вибрирующую плоть, прикрытую спортивными штанами, выпрямилась (кровь она уже смыла) и направилась за стулом, поправляя грудь в бюстгальтере. Сидя на стуле напротив меня с расстегнутой нижней пуговицей халата и занимаясь обработкой и перевязкой раны, Варя никак не могла скрыть чудесной полоски белых трусиков между своих ног. Да она и не стремилась ничего прятать. Более того, когда она потянулась к столу за ножницами, ей пришлось широко отставить в сторону правую ногу и мне открылся чудесный вид рельефа ее пизды, едва прикрытой тонкой полоской ткани. Более того, полоска была влажная в самом низу! Она тоже возбудилась! Поймав мой безумный взгляд, направленный на ее промежность, Варя замерла в таком положении с широко раздвинутыми ногами. — Что, кончить хочешь? — спросила она. Я молчал, краснел и смотрел на ее прелести. Варя одним движением стянула с меня штаны с трусами до колен, еще шире развела свои ноги и протянула мне салфетку. — Подрочи, но только кончай сюда. Да не стесняйся ты меня, я же врач. Знаешь, сколько сюда ходит вашего брата поглазеть на меня? Да только я никому особенно ничего не позволяю. Но ты же у нас сегодня герой. Раненый, да и с Маринкой, кажется мне, ты пошалил. Тебе сегодня можно и поглазеть, и подрочить. Нравится она мне, хорошая девка! — произнесла Варя. Во время ее монолога я два раза передернул свой член и кончил в салфетку, дергаясь в сладострастных конвульсиях. Вытерев член салфеткой, я сел на кушетку и попытался надеть кроссовок на перебинтованную ногу (Медсестра уже закончила перевязку). Нога не помещалась в кроссовке. Опираясь на перебинтованную пятку с одним ботинком в руке, я поплелся в свой отряд, а медсестра пошла к начальнику лагеря доложить о ЧП с моей ногой. В отряде Марина накормила меня остатками обеда и заставила пойти в душ помыться после купания в реке. Я напомнил ей об обещании еще один раз потрахаться. Совместное купание как раз подходящий повод, тем более в отряде только мы вдвоем. Марина поначалу немного поломалась, а потом согласилась, только предложила потрахаться по-человечески в кровати, после душа. Я с радостью согласился — мне ни разу не доводилось лежать в кровати с голой девчонкой. Марина закрыла на ключ входную дверь в отряд, разделась сама в своей комнате, пришла абсолютно голая ко мне, помогла мне раздеться, закрепила на перебинтованной ноге непромокаемый пакет и мы направились в душ. Я не сводил с ее обнаженного тела своего возбужденного взгляда. Все движения Марины меня чрезвычайно возбуждали. Она то наклонялась — и ее сиськи беззащитно провисали, то садилась на корточки — и ее пизденка сжималась, совсем как у маленькой девочки, то становилась раком — и мне была видна бездонная глубина ее влагалища. И еще, все ее перемещения сопровождались возбуждающим мой мозг перекатыванием ее грудей. Член мой стоял и я готов был кончить. Марина посоветовала приберечь весь свой запал до кровати. Прохладный душ освежил меня, мысли направились на мытье, член подуспокоился. Мы намыливали друг друга и это опять подняло меня на вершину блаженства. Касаться тела любимой женщины, ее сосков, проводить рукой в ее промежности, трогать ее половые губки, клитор, анус — это было верхом блаженства! Когда Марина мыла мой член, а я беззастенчиво тремя пальцами промывал ее влагалище, моя стойкость поколебалась и я все-таки кончил. Ну, не мог я устоять против такого соблазна! Первый раз принимать душ вдвоем с желанной девушкой! Все в новинку, все в диковинку! Каждое прикосновение бьет словно током. Итак, я кончил и скис, т. к. убоялся, что не смогу быть Дон Жуаном в постели. Марина успокаивала меня, сказав, что она знает массу чудных приемов, как поднять мою плоть. Этот разговор проходил в предбаннике, где мы вытирались полотенцами. Я усомнился, т.к. был изрядно измотан постоянным возбуждением, да и перемещения с раненой ногой сильно утомили меня. Тогда Марина села на корточки передо мной и очень нежно стала ласкать язычком мои гениталии, постепенно приближаясь к головке члена. Когда головка плотно обхватилась ее губками, мой член приобрел устойчивое вертикальное положение. Мы поторопились в кровать, но тут внезапный настойчивый сук в запертую входную дверь отряда нарушил наши намерения. Я побежал в свою комнату, голый лег на кровать и укрылся простыней. Марина побежала в свою комнату за одеждой. Через минуту она впустила в отряд начальника лагеря, пришедшего проведать меня. Его звали Тигран Саркисович — благодушный 60-летний толстячок. Он поинтересовался моим самочувствием, настроением, осмотрел перебинтованную ногу и поинтересовался моими желаниями. Первоисточник: bеstwеароn.ru/11555-vоzhаtаyа-3-сhаst.html Я сказал, что с обувью проблема — после перевязки ничто не налазит на больную ногу. Он пообещал принести свои тапки — 44 размера. Раненую ногу можно будет обуть в тапок. Я лежал, не жив, не мертв во время осмотра ноги. Ведь я был абсолютно голый. Вдруг увидит начальник — поди потом объясняй! На вопрос почему так долго не открывали входную дверь, мы ответили, что отдыхали после трудного дня, да и тихий час уже. Тигран Саркисович тут же засобирался и покинул нас. Странно, что он не обратил внимания на наши мокрые головы. Наконец-то мы остались вдвоем! Марина быстро разделась скинула простынь с меня и легла рядом. Мы отдались нежным ласкам и поцелуям. Это было упоительно! Ее пухлые губки и шаловливый язычок в моем рту творили просто чудеса. Я быстро обучался технике поцелуев и постепенно Марина завелась. Запах свежевымытого тела партнера и неподдельная нежность во взаимных ласках довели нас до полного экстаза. Проникновения становились все смелее, а ласки все настойчивее. Вводить член в чистое влагалище, благоухающее соками любимой женщины, не хотелось. Хотелось вдоволь испить этих не замутненных ничем соков, а уже потом насладиться совокуплением. Мы приняли позу «69» — Марина сверху — и начали нежно ласкать гениталии друг друга, постепенно и медленно, стараясь растянуть удовольствие, приближаясь к заветным местам. Марина к головке моего члена, а я к ее клитору. Достигнув желаемого, мы больше не сдерживались, громко стонали и были на пике финала! Но тут внезапный шорох заставил нас замереть. Марина оторвалась от члена и уселась мне на грудь. Я повернул голову в сторону раздававшегося шороха и увидел стоящую в проеме двери Варю! Полупрозрачный халат на ней был расстегнут, сиськи бесстыже вылезли из бюстгальтера, а правая рука явно мастурбировала в трусах. Глаза ее были закрыты. Но прервавшиеся наши стоны заставили ее открыть глаза и прекратить мастурбировать. На несколько секунд воцарилась немая сцена. Как выяснилось позже, Тигран Саркисович послал Варю к нам с тапками 44 размера для меня. Т. к. дверь после его ухода Марина забыла запереть, поэтому и получился такой конфуз. Я был напуган и не знал, что делать, как поведет себя Варя, доложит начальнику лагеря и нас с позором отсюда выгонят? Марину, похоже, это мало взволновало. У нее наступило настоящее бешенство матки — ей надо было во что бы то ни стало сейчас же кончить, а потом уже разбираться со всем этим казусом. Не обращая ни на что внимания, она резко, сидя на мне верхом, развернулась на 180 градусов, лицом ко мне, ухватила мой член, направила
— А че такого?
— Да просто если ручки у пакета порвешь — я тебе жопу порву!
— Угу… А если я пакет лизну?
его в свою разгоряченную пизду и медленно присела до самого упора. Я почувствовал, как мой детородный орган уперся во что-то внутри нее (никогда он не был там так глубоко). Марина начала скакать на мне, все уменьшая амплитуду движений, постепенно переходя в ерзанье по моему лобку своим клитором. При этом член