Волшебная сила измены

Участковый Геннадий Опохмелкин проснулся с жуткой головной болью от очередного кошмара. Снилось ему, что верная жена Лизка изменила ему с уголовником. Он видел прямо как наяву: здоровый мужик с синими куполами на спине охаживает сзади его женушку, да ни куда-нибудь, а в мягкий податливый зад, в который его Гену, Лизка не пускала ни за какие коврижки. Он и золотой кулон ей обещал, и колечко на палец, даже чемодан шмоток, все без толку. Жинка, всякий раз когда он приставлял головку члена к ее «шоколадному отверстию», громко повизгивала и начинала плакать, ссылаясь на страшную боль.
Для добропорядочного участкового насилие было неприемлемым атрибутом, и потому поползновения свои прекращал. А тут ужасный мужик бесцеремонно трахал зад любимой супруги! Проснулся Геннадий в поту, судорожно надел фуражку и побежал домой, проверить, чем занимается его ненаглядная.
Вверенный ему участок состоял из двух деревень Березовки и Дубовки. Народу здесь обитало немного, в основном выжившие из ума старики, да зеки, отсидевшие срок в тюрьме, да так и оставшиеся в Забайкалье. Всех их строго контролировал Опохмелкин, следил за каждым шагом. Но ничего криминального за ними не замечал, разве что видел, как они по очереди ходят в избу местной давалки Люськи. Так это не преступление, баба только рада, когда мужики табуном идут к ней. Слабая на передок была Люсинда, всех любила и направо и налево, и даже поперек.
Геннадий бесшумно приблизился к дому и аккуратно подошел к окну. Он оставил глаза на уровне подоконника и принялся следить за обстановкой, как Джеймс Бонд. Потом спохватился и снял фуражку, которая торчала в окне, тут же про себя нелестно выразившись: шифровальщик хренов! Лизки явно не было дома. «По грибы пошла моя синеглазая», — умилился участковый и возликовал. Никаких зеков она у себя не принимала, это все больное воображение да ревность сидят в нем. Жена ведь молодая, двадцать лет только, а Гене как никак сорок, вот и комплексует, что ему предпочтут молодого да бойкого.
От нечего делать Геннадий решил пройтись по деревне, проверить криминогенную обстановку. Толстый кот сидел на земле и наблюдал за воробьем, которого явно хотел сцапать.
— Да я тебя на пятнадцать суток щас! — закричал Опохмелкин.
Других возмутителей общественного порядка в вымершей деревне отродясь не бывало. Кот фыркнул и ушел огородами.
Геннадий приблизился к дому шалашовки Люськи и нелепая мысль вскружила его голову:
— Может мне тоже отведать тельца Люськиного? Чего там каторжники в ней находят?
Азарт и чувство неизведанных новых приключений заставили Гену войти в дом блудницы. Короткими шагами он прошелся по двору, прислушался: ни звука. Тогда он тихо вошел в дом и застыл в дверях, не зная куда деться от стыда.
Бывший заключенный Василий методично вдалбливал свой хер Люсинде. Было видно, как толстый член исчезает в попке молоденькой давалки, а потом снова выходит оттуда, являя взору растраханное донельзя отверстие. Дыра зияла огромной пастью, что казалось, туда можно сунуть кулак. Участковый не мог оторваться от представления. Член его заныл и уперся в ширинку, просясь наружу. Раз Лизка не дает в зад, — думал Геннадий, — То трахну Люсинду, надеюсь она почувствует мой тонкий, как комариный нос, стручок. — Раз Боженька наделил меня таким

писюном, значит решил, что так надо, — успокаивал сам себя мент.
Опохмелкин стянул с себя брюки и трусы, образцово повесил их на дверь и подрачивая свой сморчок приблизился к парочке.
— Давай вали отсюда, пока я добрый, — сказал Геннадий и стукнул по плечу любвеобильного зека. Тот обернулся и увидел Опохмелкина без штанов, быстро выдернул свой кол из хлюпающей задницы и, подобрав опущенные до колен штаны, с обидой скрылся из виду. Местного участкового боялись и уважали одновременно, поэтому спорить за право обладания местной шалавы с ним никто не собирался.
Голова Люсинды была завалена подушками, и потому лица и волос не было не видно.
— Да и ни к чему это, — рассудил участковый, главное, что попа на виду, туда и буду смотреть.
Он направил свой член и одним движением вогнал в разработанную щель. Люся молчала, как воды в рот набрав.
— Наверное, не почувствовала мои размеры, — немного расстроился Гена.
— Вот тебе тогда! — мстительно заявил мент и принялся со скоростью света долбить мокрую жопку. Яйки его хлопались о ягодицы, издавая шлепки, которые возбуждали Гену до предела. Люся по-прежнему молчала.
— Ну и черт с тобой, молчи, — махнул рукой Гена и истошно закричал. Он всегда орал, когда сперма изливалась из него. Секунд тридцать он, как оглашенный, орошал окрестности, перемеживая крик с благим матом. Вот такой бурный оргазм настигал участкового каждый раз. Хорошо хоть соседи глуховатые старики никогда не слышат этого рева раненого бизона.
Потом он вытащил поникший стручок и полопал ягодицы шалавы.
— Мне понравилось, — подобрел он, — Жаль Лизка не дает туда мне, но я обязательно раскручу скромную женушку на анал.
С этими словами он надел штаны и подозрительно взглянул на необычно молчаливую Люську. Не отправилась ли она на тот свет, благодаря стараниям Гены? Он побледнел, промокнул выступивший на лбу белоснежным платком и выбежал из комнаты.
На пороге стоял Василий и курил.
— Ты ид-и посмотри-и как т-ам она, — заикаясь произнес участковый и галопом помчался в отделение.
— Попал так попал, — повторял он всю дорогу.
**
— Вась, ну что ушел этот ненормальный, мой муженек? — подняла Лиза голову. — Чуть не задохнулась!
— Ушел, — удовлетворенно сказал Вася и лег рядом с обнаженной любовницей. Они уже полгода встречались здесь, у Люськи, чтобы ревнивый муженек не поймал их вместе.
— Я чуть не обкакалась, когда услышала его голос, — пожаловалась Лизка.

— И я офонарел, когда увидел твоего мента со спущенными штанами. Пришла в голову мысль, что достанет свой ПМ и шмальнет в меня, а еще хуже трахнет нас обоих — вторил не менее испуганный Вася. Как отсидевший срок он страшно боялся, что его задница станет общественным достоянием.
— Он может! Я ведь не давала никогда ему в попку. Решила для себя, что ты будешь первый и единственный, кто туда вторгся.
— Правильно мыслишь, — одобрил зек. — Ну-с, продолжим?
— Ага, — весело подхватила она и повернулась к нему голой попкой.
— Фу, тут сперма мента! — ужаснулся Вася.
— Ну да, он кончил, кобель хренов. Вытереться?
— Уж изволь, — недовольно пробурчал Василий.
Лизка быстро вскочила на ноги, сперма из жопки тут же потекла по ляжке. Девушка ойкнула и первой попавшейся тряпкой стерла следы пребывания мужа.
— Все, у меня упал! — огорошил ее любовник. — Я так не могу.
— Ну Васенька, поимей меня еще в анус, — стала упрашивать бесстыжая Лизка. — Мне так нравится, когда твой толстый мальчишка входит туда. Давай, будь хорошим котиком.
— Отстань, мне противно, — отмахнулся обиженный зек. — Тебя только что имел в зад мент, я не могу всунуть туда свой ствол, вдруг поймаю вирус и тоже стану ментом позорным.
Лиза захохотала и схватилась за живот.
— Уй, не могу, скажешь тоже! Кто ж тебя возьмет в органы-то с уголовным прошлым?!
— Что ты ржошь, как дура? Давай бери в рот, — еще пуще обиделся Вася.
Девушка послушно вцепилась в вялый член и стала облизывать его как мороженое. Но и это не пришлось по вкусу мужчине.
— Глотай его, — приказал он.
Она играюче всунула его далеко в глотку и проглотила. Так и застыла с проглоченным членом. Через двадцать секунд зек забеспокоился и начал дергать свой писюн.
— Эй, отдай, выплевывай!
Лизка помотала головой и пару раз моргнула. Кровь застыла в жилах Василия: «Застрял!»
Девушка выпустила член и засмеялась, глядя на Васю с выпученными, как у карпа глазами.
— Дура, — констатировал зек и вскочил с кровати, одеваясь на ходу. Видеть тебя больше не желаю!
— Мужу расскажу! — вдогонку крикнула она. Но и это не возымело действия, противный уголовник ушел. Лиза одела свои тряпки и пошла к мужу в отделение — искать утешения там. Неудовлетворенная киска слегка ныла и сочилась влагой. Девушка замерла на месте и пощупала рукой свою пизденку. Так и есть, трусы забыла надеть! Ладно совру мужу, что специально не надела, порадовать его хотела.
Лиза вошла в его будку и остолбенела. Опохмелкин приставил дуло ПМа к виску и закрыл глаза, видимо решаясь нажать на курок.
— Ты что делаешь? — закрыла она рот рукой.
Участковый открыл один глаз и взглянул на супругу.
— Эээ, я… проверяю готовность боевого оружия! — четко отрапортовал мент и убрал пистолет от виска.
— На себе? — ужаснулась Лиза
— Больше не на ком, — растроенно ответил Опохмелкин.
— Брось эти штучки! — пригрозила пальчиком супруга и села попой на стол. Она подняла юбку и раздвинула ножки, выставляя напоказ мокрую писечку, покрытую курчавыми волосиками.
Геннадий тотчас забыл обо всем на свете, он вожделенно уставился на лоно жены и даже потрогал ладошкой. Влажная! Она хочет и любит его, а он трус изменил ей, да еще затрахал до смерти ни в чем ни повинную Люсю. Он всхлипнул и захотел покаяться.
— Я трус и…
— Ничего не говори, — остановила его жинка и встала рачком, опершись на стол. Она погладила себя по выставленным ягодицам и попросила:
— Давай трахни меня в попу, ты же хотел этого!
Счастью Опохмелкина не было предела! Лизка сама попросила присунуть ей в зад! Член задергался и захотел немедленно осуществить желаемое. Мент скинул портки и пристроился сзади. Действовать решил осторожно, дабы не причинить боли любимой супруге. Он надавил на головку и попробовал потихоньку войти на пол сантиметра, но член упрямо скользнул в дырочку до упора. Чувство дежавю овладело Геной! Он подрыгался взад и вперед и внимательно посмотрел на джопу. Тут не надо обладать прекрасно зрительной памятью, чтобы понять, что Люська и Лизка сзади смотрятся одинаково, да и дырочки совершенно идентичные. Разве так бывает?!
— Шлюха! — вскричал мент, пораженный собственной догадкой. И вместо того, чтобы вытащить член из дырки и как следует поколотить неверную женушку, он принялся с упоением трахать задницу.
Лизка поняла, что муж догадался об