3. Кто рано встает тому бог «даёт»? Мне снилось, будто я пришёл в гости к Кате и мы занимались с ней любовью. Так что восьмого я проснулся рано от жесточайшего стояка. Мои женщины ещё спали и я, выпив кофе, сел за компьютер. Почти машинально в голове вертелись картинки из сна, включил ролик, где молодой парень «драл» во все дырки женщину лет сорока. Это видео не только не успокоило меня, а ещё больше возбудило.
На мгновение замер прислушался. В квартире стояла тишина. Не сомневаясь, что успею сделать все свои дела, я снял трико, и, приспустив трусы, уселся поудобнее перед экраном. Сосредоточенно глядя на экран представил себя в кадре. И что это я «жарю» сексапильную «мамочку» во все доступные дырочки… Рукой в это время начала поглаживать фаллос, судорожно дёргающийся от моих прикосновений. Чуть помяв яички, и стал ласкать вставший колом возбужденный член, двигаясь вдоль ствола. Темно-красная головка, то показывалась наружу, чтобы через мгновение исчезнуть под обтягивающей её плотью. Впадая в экстаз, я откинулся на спинку, свободно раскинув ноги в стороны. Рука ускорила движение, а я тяжело задышал. Лицо скривилось в сладостной гримасе. Из-за двери раздался тихий на грани слышимости шорох, чуть позже сдерживаемый вздох, и я понял, что за мной подглядывают. Не подавая вида, что обнаружил слежку и замедлился, хотя это было и трудно. Уверенный что это Галя я как бы ненароком повернулся на кресле в сторону двери. Пусть смотрит с наилучшим обзором.
Мало ей, что мы регулярно трахаемся, — подумал я, так ей ещё и подсматривать хочется! Ну что же пусть смотрит! В следующий раз я заставлю её проделать этот же фокус передо мной.
Уверенный что она вот-вот откроет дверь и с возбуждённой улыбкой ворвётся в комнату
я продолжил свои ласки.
— Тебе стоит поспешить Галина, — подумал я, — а то ведь без тебя кончу!
И уже в следующее мгновение мне стало не до размышлений. Меня начало «плющить». Бедра напряглись, мошонка прямо вросла в пах, а яйца словно раздулись. Пара движений и струя семени вылетит, наружу забрызгав стол и комп. Судорожным усилием тяну вверх трусы. Успеваю! Зато их
«Меняю одну большую любовь на две поменьше и в разных районах»
теперь только в стирку. Это надо же, сколько у меня накопилось. Запыхавшись от приятной работы, сижу расслабленный, судорожно хватая воздух. Ролик давно кончился, и монитор показывал темный квадрат плеера.
Прислушался. В коридоре тишина.
— Ушла сучка! — несколько опешил я. — Не зашла, не поздоровалась… Подсмотрела и в кусты! Ладно, — подумал я, — «Отольются кошке мышкины слезки!».
Когда выхожу из ванны, слышу бряканье ложки о чашку. Врываюсь, туда вытирая полотенцем голову, и замираю… Около плиты стоит мама и наливает себе в чашку горячую воду. Все мои обличительные речи забыты, и я, глупо таращась на её спину, прикрытую мятой сорочкой, спрашиваю:
— А Галя где?
Она, медленно поворачиваясь ко мне лицом, с интересом рассматривает меня и, выдержав паузу, отвечает:
— Ну, где она может быть? Спит ещё! Это ты да я встаём рано. Она до полудня, поди, проспит.
Моё лицо заливает «краской» а уши прямо пылают.
Приплыли! Я дрочил, а мама смотрела, как я это делаю… Да ещё и повернулся к двери…
Не выдержав её взгляда, я поворачиваюсь и скрываюсь в своей комнате, плотно прикрыв дверь. Сев на диван и закрыв лицо руками от стыда, пытаясь сообразить: «Что же мне делать?». С Галей бы посоветоваться, но она спит…
Неожиданно раздаётся стук в дверь, и мамин голос произносит:
— Сережа, можно я войду?
— … — я промолчал.
Она открывает дверь и, смотря на меня, заходит, тут же закрыв её. Смотрю на неё сквозь пальцы, ожидая разноса. Но она молчит. Видно как тяжело ей начать. Я тоже не могу подобрать слова, а оправдываться, почему-то неохота.
— Знаешь, сын… — она вздыхает, — ты стал большим и меня удивляет, почему я тебя ни разу не видела с девушкой?
— … — продолжаю молчать.
— У тебя её нет? И поэтому ты занимаешься этим? — слова даются её с трудом.
Отрываю руки от горящего лица и смотрю на неё. Вижу, как зарделись её щёчки и как трудно ей подобрать слова, чтобы не обидеть меня.
— Придет время, и ты найдешь свою половинку… Не стоит так истязать себя… Это вредно…
— А я сейчас хочу! — неожиданно грубо, но с нотками просьбы выдавливаю я.
— Да. Конечно, — соглашается она, — но ведь я не могу тебе это дать! Я твоя мать и так делать нельзя… Это инцест!
— А почему, — играя в дурака, отвечаю я, — подсматривать то ты можешь?
— Ну, ты взрослый и сам понимаешь… Я случайно увидела…
Понимая, что мне не обломится, начинаю сердиться:
— Бла, бла, бла… Слова, слова, слова… — намекая на давешний эпизод, с горечью произношу я, — с козлом, начальником да! А я побоку…
Её лицо пошло пятнами, и она покраснела как рак.
— Тогда у меня не было выхода, и мне надо было содержать вас… — растерянно шепчет она.
И ты прямо орала от «обиды» на всю квартиру, — зачем-то говорю я, чувствуя, что это грубо и лишнее.
— Ты меня слышал, — начала она сердиться, — будешь сам в такой ситуации, поймешь. Мне и так тяжело, а ещё собственный сын попрекает. Я для вас с дочкой это делала! — пытается она переубедить не столько меня, а скорее саму себя.
— Тогда почему это не сделать сейчас? Только для меня?
— … — она смотрит на меня убитым взглядом, из глаз потекли слезы, — а ты становишься сволочью! Сережа! Я твоя мама!
— Ага… — буркнул я, — вот только помочь не хочешь.
Она сжала зубы так, что на лице заиграли желваки.
Разговор окончен! Считай, что его и не было, — и резко развернувшись, вышла из комнаты.
4. Подмена…
До самого завтрака я просидел в комнате, понимая, что был неправ, разговаривая таким образом. Но ведь она сама завела разговор, а я только развил тему…
Потом ко мне зашла Галя и позвала кушать. Когда я сел за стол и посмотрел на маму, она не отвела взгляда. Лицо её было какое-то задумчивое и тихое.
Во время трапезы разговорились, и сестренка выдала, что вечером пройдет в гости. А потом добавила:
— Я, наверное, ночевать не приду.
— И ты туда же, — меланхолично вставила мать.
— А что Серега то же с ночевкой уходит? — заинтересовалась Галя.
— Наверное, — произнесла она.
— Да никуда я не иду! Дома буду сидеть! Некуда мне идти… — опять начал заводиться я.
— Вот и ладно. А то я думала, одной придется праздник справлять… — обрадовалась мама.
Сестра как-то с подозрением посмотрела на мать и, фыркнув, пошла в комнату. Вернулась она через минуту, неся наш подарок.
Вспомнив утренний инцидент, я быстро, пока его ещё не открыли, произнес:
Это была её идея, я только как носильщик работал.
Мы по очереди подошли и поцеловали мать в щёчку, а она стала вскрывать пакет.
Когда упаковка была снята, из неё появились три коробочки с красочными картинками, коими оформляют предметы нижнего женского белья. Возглас восторга и мои дамы улетучились примерять обновки на маму, а я остался дежурным по кухне. Прибрав всё, опять ушёл в свою комнату.
Я сидел, играя в старую версию Дума, «моча нечисть» как только можно. В варианте 3D это было довольно интересно. Пару раз заглядывала сестра, а потом зашла мать. Она спросила:
— Ты не против, если я приглашу вечером Кристину? Ей то же некуда податься.
— Угу, приглашай, — не вслушиваясь в вопрос, я кивнул.
— Тогда надо в магазин сходить, и спасибо за подарок, — она подошла и поцеловала меня в щёку, — давай собирайся и сходи. Там на столе записка что купить и деньги. Я в парикмахерскую…
Потом опять зашла Катя:
— Если хочешь, пошли со мной, ты, похоже, с Ленкой поссорился.И правильно! Она тебе не пара… — Да знаю, — махнул я рукой, — сначала трахается как кошка…
— И не с одним тобой! — вставила она шпильку.
— А потом рассуждает: какой мы будем хорошей парой, сколько она родит мне детей… Надоела…
— Я подружку могу позвать, неплохая девка и без комплексов…
— Ладно, иди, — прервал я её словоблудие, — дома буду. Счастливо повеселиться, — сам стал собираться в магазин.
Дальше день покатился по накатанной кривой. Мать хлопотала на кухне, я помогал. К утреннему разговору мы не возвращались, хотя было видно, что она напряжена и переживает.
Вечером около семи пришла Кристина. Это оказалась довольно милая дама, как я понял новая начальница матери. Она была ее ровесницей, возможно, чуть старше. Но такая же крепкая спортивного вида. И одета она была соответственно. Короткая чуть ниже паха просторная туника и обтягивающие брючки. До колен типа леггинсов, а ниже широкий клеш. Я с интересом смотрел на неё когда начала помогать маме, накрывать стол. Чуть ниже моей, с широкими бедрами, с хорошей подтянутой попой, которая энергично двигалась, создавая эффект, что она существует отдельно от остального тела. Меня аж передернуло, так захотелось её помацать, особенно когда брючки натянулись, показав рельеф, спрятанный под ними. Чёткие словно рисованные складки половых губ, выступающий лобок и плоский животик.
Потом мы сели за стол. Я как единственный мужчина был по умолчанию назначен разливающим. Напротив меня усадили Кристину мама села сбоку, а я спиной к двери. Всё-таки кухня 10 квадратных метров тесное помещение. После пары рюмок разговор свернул сначала на рабочие дела, а потом на мужиков. Кристина, не стесняясь меня, поносила весь мужской коллектив, обвиняя их скопом в неумение и нежелание работать. А в конце фразы ненароком добавила:
— Хоть бы в постели что умели! Да ведь и там середнячки!
— Криста перестань, — вдруг попросила мама, — опять ты об этом…
Я, слушая их разговор, немного опешил и чтобы скрыть свой интерес начал доливать почти полные рюмки. Когда я поставил бутылку на стол, то почувствовал, как моей ноги коснулась чужая. Пока я соображал, что это такое, она потерлась о мою щиколотку, скользнула выше и угнездилась между колен. Немного полежав, стала гладить мои бёдра. От разговора и этих довольно-таки ловких движений мо