Дверь мягко прикрылась, замок неслышно закрылся, и тут я услышал сдавленный стон, что доносился из спальни. Соседей дома быть не могло, потому что Валере оставалось быть на вахте ещё две недели, а Славина, его жена, уехала в Самару к родителям и должна вернуться только через пару дней. Вот потому я и зашёл полить цветы, о чём ОНИ меня просили перед отъездом. Чувствуя неладное, я неслышно ступая по мягкому ковру коридора осторожно двинулся в сторону спальни и ошалело остановился перед настежь распахнутой дверью. На кровати совершенно голая лежала Славина и занималась самоудовлетворением. Лежала она головой к двери, потому видеть меня не могла, что позволяло любоваться открывшейся картиной. Собственно, сначала я хотел деликатно выйти, но возбуждение перебороло такт. Мой солдатик сразу же встал по команде «Смирно!», потому что от увиденного поднялся бы и у мёртвого. Славина лежала, широко раскинув ноги, и обеими руками натирала промежность. Через короткие промежутки времени она вставляла пальцы левой руки внутрь, а правой начина быстро-быстро тереть клитор. И почти сразу же начинала выгибаться, делая невысокий мостик, чтобы через мгновение со стоном с силой опуститься на постель. На минуту-две после этого затихала, будто набираясь сил, легонько поглаживая пальчиками аккуратно постриженное сокровище, после чего движения учащались, и вскоре пальцы левой снова погружались внутрь, а правой начинали быстрые движения вокруг клитора. И опять — выгибание тела, стон и расслабление. Я всё ещё колебался: незаметно уйти или продолжать наблюдать, рискуя рано или поздно быть застигнутым за этим неблаговидным занятием, или отбросить предрассудки про заповедь не возлюбить жену ближнего своего и наброситься на явно изголодавшую по мужской ласке соседку. После недолгих колебаний я всё же решился на третий вариант. Тихонечко скинул шорты вместе с боксерами, стащил футболку и со стоящим копьём подошёл к кровати как раз в миг наивысшего наслаждения. Теперь я не знал, что делать дальше. Я размышлял, а Славина лежала с закрытыми глазами, отвернув лицо к стене, поэтому мне надо было как-то обратить внимание. И пока я раздумывал, девушка начала новый цикл восхождения на вершину наслаждения. И когда она вот-вот должна была получить новый оргазм, я наклонился и поцеловал грудь. Славина испуганно вскрикнула, дёрнулась встать, но из-за того, что я как раз припал к её соску, это у неё не получилось. Она обеими руками начала меня колошматить, я перехватил её возле запястий, и только теперь она узнала меня. — Дурак! — чуть не закричала она. — Дурак! Дурак! — Да успокойся ты, — как можно дружелюбнее шептал я. — Дурак! И у соседки началась самая настоящая истерика. Я лёг рядом, обнял и начал гладить её плечи, продолжая ласково уговаривать, чтобы она успокоилась. — Дурак! — уже без прежней злости твердила она. — Напугал, дурак. — Ну, успокойся, всё хорошо. — Да что уж хорошего, застал в такой момент. У меня уже месяц не было секса, я не смогла удержаться. А тут ты. У меня даже Валерка не знает, что я иногда себе такое позволяю, а тут чужой мужик застал в самый пикантный момент. И она расплакалась с новой силой, уткнувшись лицом мне в плечо. Несколько минут я гладил её плечи, шептал ласковые слова, говоря, какая она красавица, какая умная, какая сексапильная. — Ты ещё издеваешься надо мной… — Ну, что ты! Всё хорошо. Ты сейчас успокоишься, я уйду, и ты продолжишь своё занятие. — Я теперь никогда в жизни не смогу продолжить. Я всегда буду помнить об этом позоре. — Помилуй, какой же это позор! Ну, помастурбировала девушка немножко, с кем не бывает. Только и делов-то. — Помастурбировала немножко, — передразнила она меня. — С кем не бывает… Может и бывает, но не при чужом же мужике. Ты теперь меня всю жизнь презирать станешь. — Да господь с тобой! За что презирать? За то, что ты себя ласкала? Так практически все женщины это делают. — Но не при чужих мужиках, — шёпотом продолжала возражать она. — Да и при чужом так что? Это было бесподобно красиво, и я получил огромное удовольствие. — Удовольствие он получил, извращенец несчастный. — Почему сразу и извращенец? — А разве подглядывать за чужими женщинами не извращение? — спросила она, как мне показалось, лишь из упрямства. — Ой, а почему это ты голый? — вдруг встрепенулась она. — Хотел тебе помочь расслабиться. — Помочь расслабиться он хотел… С женой соседа, можно сказать, друга. — Так я же видел, что тебе плохо, вот и решил помочь. — Видел, что плохо… Да! Мне действительно плохо, и что теперь? — А теперь нам остаётся только всё изменить и сделать тебе хорошо. С этими словами я одним движением перекинулся в ноги, и пока Славина не успела ничего сообразить, раздвинул её бёдра и припал поцелуем к киске. Девушка слабо попыталась отодвинуть мою голову, но уже через миг стала её прижимать всё сильнее и сильнее. И очень скоро застонала. Я довёл её до оргазма и только вознамерился ввести своего перевозбуждённого дружка в истосковавшееся по этому предмету лоно, как Славина сжала ноги: — Я ещё ни разу не изменяла Валерке и не хочу этого делать. Тем более, с тобой, его другом. — Хорошо, тогда давай я тебя ещё поласкаю язычком. — Мне уже хватит. — А мне? — А это уже твои проблемы, извращенец чёртов, — сказала она, но в голосе явно слышалось кокетство. — Ну, давай хотя бы между сисей, — предложил я альтернативный вариант. — Вот видишь, снова у тебя извращения на уме. — Разве между сисей — это извращение? — Не знаю, не знаю, но что-то ненормальное в этом есть. — Тогда давай без извращений, — снова предложил я, пытаясь устроиться у неё между ног. Но она успела их свести вместе. Тогда я продвинулся выше и оказался точащим копьём возле её грудей и начал тереться. — Ох, ты и извращенец, — снова с кокетством в голосе прошептала Славина, не
— Точно знаю! У него эта штука еще в целлофане была!
делая при этом ни малейшей попытки освободиться, изменить позу, а, наоборот, благословенно разрешая мне водить членом между грудями. Через некоторое время она обеими ладонями сжала груди, усиливая трение, похоже, это её снова начинало возбуждать. Я стал увеличивать длину фрикций в надежде, что через несколько движений дотянусь до губ. Она не отвернула лицо, когда головка коснулась полураскрытых губ. Я уже смелее продвинулся ещё выше, и головка скользнула в рот. Я не долго мучал девушку, прежде чем струя за струй стали вливаться в её гостеприимный ротик. Потом я страстно поцеловал Славину, лёг рядом и начал гладить плечи, груди, живот, опустился к лобку. Славина раздвинула ноги, и два моих пальца скользнули в её ещё не удовлетворенную киску. Вскоре она потянула мою руку вверх. — Извини, но ты не умеешь этого делать… — и через паузу стыдливо добавила, — давай уж лучше я сама ещё разик. Ты всё равно уже всё видел, так что какой смысл стесняться. И не освобождаясь из моих объятий, она ещё дважды довела себя до оргазма. Её верность Валерке была сохранена.