Сегодня Вова пригласил к нам нашего общего друга Сашу. Они сидели, ели, пили вино и разговаривали. После трапезы Саша решил прилечь. И вот, я ненароком заглянула в его комнату. Он лежал, склонив голову набок. Я уставилась на его возбуждённый и недостаточно тщательно прикрытый тканью плавок бугорок. Мне, хотя бы ради интереса хотелось дотронуться до него рукой. И я преспокойно до него дотронулась.
Ладно — будем трахать молча!
Потом, запустив ему руку в плавки, стала гладить его «маленького друга», стучать ноготками по яичкам. Тут я ощутила неумолимую потребность довести Васильева до оргазма. Я стала ещё усиленнее гладить ЕГО и дёргать его… Сейчас я поняла, что только что изнасиловала не совсем знакомого мне мужчину. И эта мысль так возбуждала… Тут Саша проснулся. Я немедленно убрала руку и сделала невинный вид.
— Прости, Саша, я зашла в комнату взять кое-какие книги. Я не хотела тебя потревожить тебя. Прости… — и я покраснела
— Аааах… Чёрт… Как ужасно болит…
И он схватил себя между ног и ойкнул, завидя мой взгляд.
— Что случилось, Саша? — пытаясь сохранить как можно более спокойный вид, осведомилась я.
— Мы с парнями играли в футбол сегодня, ну и я повредил себе… — застонав от боли, сказал он.
— Где у тебя болит? — спросила я.
— Вот тут, — и он провёл ладонью по основанию члена.
— Значит, здесь? — спросила я, поглаживая его по тому месту.
Потом, запустив ему руку в плавки и продолжая поглаживать член, я спросила:
— всё правильно, у тебя болит там? Тебе очень больно?
— нннееет… Боль стихает… Аааах…
Я пододвинулась к нему лицом и поцеловала Сашу в губы.
— Я делаю всё правильно? так надо?
— Пожалуйста, поцелуй меня ещё раз…
И я поцеловала, ещё более страстно, уже отпустив свою руку.
— По-прежнему болит? — спросила я, нежно касаясь его руки своей.
— Болит…
— Давай, я сделаю тебе минет, и всё пройдёт.
Он уверенно кивнул и жалобно застонал:
— да, пожалуйста…
Я опустилась так, чтобы моя голова была на уровне его члена и начала целовать ЕГО, а потом взяла его головку в рот и стала облизывать.
— тебе хорошо, милый? — всё время спрашивала я.