Как-то во время городского праздника, на набережной мы с Жорой встретились с его знакомым по какой-то тусовке. По какой именно, я не вдавался в подробности. Чувак назвался «Пьеро» , типа, «белый клоун». Ну да Бог с ним, может человек хороший, подумал я. Впрочем, так оно и оказалось. Жорик как то странно намекнул мне, что у Пьеро жена «симпотная» (именно так и выразился этот раздолбайский потомок троглодитов).
Вечерком зашли к ним в гости. Марина действительно оказалась очень симпатичной, стройненькой брюнеточкой. Она мило нам улыбнулась, сказала: «Я пока на кухню, а вы располагайтесь». Муж пошёл ей помогать, а мы с Жориком расположились в комнате, где он мне объяснил, что Пьеро любит смотреть, как его жену «употребляют» другие. «Поэтому, — добавил он, — давай сразу в душ по очереди. Сначала я, а ты пока привыкай, переваривай информацию».
И он попёрся в ванную, я сидел и переваривал, наблюдая, как Марина сервирует закуску и выпивку на журнальном столике. Очень симпатичная, отметил я в очередной раз — фигурка, лицо, немного блядские глаза.
После Жорика я тоже сходил в душ, а когда вернулся, Пьеро предложил нам не стесняться, угощаться, развлекаться пока он освежится в ванной после дневной тусовки.
— Жена в спальне, сейчас я её позову, — добавил он — Дорогая!! Иди к гостям!!
Я услышал стук каблучков и сердце остро забилось- я чего-то разволновался. Да и было от чего. Марина прошла через комнату, восхитительно шурша колготками между бёдер. Лифчика на ней уже не было. И юбки тоже. Только тёмные колготки на стройное голое тело, туфельки на шпильках. А я неравнодушен к шпилькам ещё со 2-го класса (причина: учительница английского, молодая и обаятельная дама).
От Марины шёл смешанный аромат приятного парфюма и возбуждённой женщины. Она присела на софу между мной и Жорой. Что бы не быть вульгарными, мы сначала завели светскую беседу, выпили вина, чинно пожевали всяких вкусностей. Пьеро всё ещё плескался в ванной. Ну и Бог с ним. Я приобнял Марину за талию и стал щупать её обнажённую грудь. Жорик гладил бёдра и коленки.
В это время в комнату зашёл Пьер. В каких-то женских шортиках в обтяжку и футболке.
— О-о!! Вы уже делом заняты? Похвально. А кто из вас будет развлекать меня? — спросил он.
— Как это? — я не совсем «въезжал».
Жорик потащил меня на балкон покурить, где и поведал, что кому-нибудь из нас надо трахнуть в попу гостеприимного хозяина.
Последний аргумент для меня был серьёзным. Для моего кента Жорика, похоже, серьёзным был первый. По-любому Пьера надо было «ублажить». Только КТО? Я предложил бросить монетку
— Слушай, этот кадр сбежавший преступник, он скорей всего провел кучу времени в тюрьме. И, наверное, годами не видел женщину. Я видел, как он тебя поцеловал в шею. Если он захочет ceкcа не сопротивляйся, просто делай то, что он тебе скажет, доставь ему удовольствие. Этот чувак опасен, если он разозлится, он может нас убить. Будь сильной, дорогая. Я тебя люблю. Жена говорит:
— Он не целовал мне шею. Он мне прошептал на ухо, что за годы в тюрьме ему больше нравятся мальчики и что ты очень ceкcуальный. И спросил меня, где мы держим вазелин. И я сказала в ванной. Так что будь сильным дорогой. Я тебя люблю.
. Бросили. И что вы думаете, кому «повезло»? Разумеется мне, я же везучий. Зашли в комнату. Этот троглодит-Жора, участливо похлопывая меня по плечу, подвёл к журнальному столику, заботливо налил коньячку, спросил: «Может в аптеку за виагрой?» Я не стал посылать его ни в аптеку, ни на хер, мне было не до этого. Но постепенно печаль отступила, я ж оптимист по жизни. Хоть и не такой питекантроп, как Жорик. Я говорю:
— В резинке у меня вообще такое не получится.
— А и не надо резинок, я чистенький. От резинок потом в попке чешется, — Пьеро уже вовсю флиртует, — Вот у меня смазка есть, специально для анала. Тут он поворачивается ко мне спиной и, нагнувшись, снимает свои блядские шортики, под которыми ничего не было. Глядя на его упругие, розовые ягодицы, я почувствовал, что где-то и что-то у меня шевельнулось. Наверное, коньячок ещё помог. И мысль мелькнула: «Да-а, от сумы, да от тюрьмы: Тьфу-тьфу, прости, Господи!!!» Я посмотрел на Жорика — этот неандерталец уже обнимался с Мариной и целовал её взасос. Та охотно отвечала на поцелуи, томно закрыв глаза длинными ресницами. Я говорю:
— Давай, Жорик, разогрей для меня Мариночку как следует, а я попозже её попробую!
— Не переживай, Игорёк, тебе тоже останется. К тому же всё будет горячее, с пылу — с жару!
Глядя как Жора поглаживает и похлопывает, щупает и целует эту замужнюю шлюху, «одетую» в одни колготки, я ощутимо возбудился. Поэтому не теряя времени, стал «умащивать» свой набухший член смазкой для анала, а Пьеро делал со мной то же, что Жорик с его женой — всячески ласкал и «раздраконивал» — поглаживал мне спину и ягодицы, целовал соски, живот и бёдра.
Мало того, щупал и приятно щекотал яйца. У меня уже башню сорвало от коньяка, от вида и запаха Марины, и, стыдно сказать, от всех этих блядско-голубых нежностей. Стараниями Пьеро член у меня уже стоял очень хорошо.
Рядом на диване Жора с Мариной развлекались уже не по-детски. Он стянул с неё колготки, а она так игриво прикрыла свои груди ладошками и говорит:
— Ой, какой ужас!!! Я же совсем голая, я стесняюсь!! Пьеро! Ты что там делаешь?! Сейчас твою любимую и порядочную жену будут трахать, как настоящую блядь!!!
«Очень точное определение — подумал я, — это у них, видимо, такие сексуальные игры». Прикрывая грудь, Марина не стала прятать половые органы: Жора её уже щупал и гладил между ножек, погружал пальцы в разгорячённое женское тело. Ситуация напомнила случай, описанный мной в рассказе «Неожиданная изюминка». Моя жена Лариса так же, оставшись без одежды и белья, игриво прикрыла груди ладошками: «Ой! Я же совсем голая!» А её случайный любовник трогал, щупал Ларисе п: зду. Разумеется, этим дело не закончилось — Андрей тогда классно