{ Коротко о пропущенном: пока Нелли с Катькой, сбежав из города, прячутся на даче у Тохина, Леночка «вписывает» Костика на неделю к знакомой тренерше в Энск. Искренне рассчитывая, что дочка тренерши — студентка-второкурсница музучилища — живет в общаге и домой на окраину города заглядывает довольно редко… }
***
— Ой, привет! А ты что тут делаешь? Ты кто, вообще?
Костик шарахнулся, расплескав только что налитый чай. Хорошо, не на ноги. Девчонка, видимо, зашла в квартиру, когда он споласкивал кружку: щелчок замка потерялся за шумом воды. Теперь она разглядывала его с настороженным любопытством: с одной стороны, незнакомый парень в собственной кухне, с другой — она все-таки на своей территории, с третьей — мало ли с кем путается мать, может, это из ее хахалей? Ученичка подцепила?
— Ну чего молчишь? Ты с матерью, что ли? Она тебе ключи дала? Я ее дочка, если что.
Костик наконец достаточно отошел от встряски, чтобы суметь что-нибудь ответить. Выдавилось поначалу, правда, нечто несуразное:
— Я… это… тут… на время… в комнате… чай пью…
Девчонка… нет, девушка («Как ее — Саша?») тем временем убедилась, что перепуганное существо напротив угрозы не представляет, и расслабилась.
— Ну маать, ну дает! — она обогнула его, стоящего столбом, стараясь не наступить в лужу. Тронула чайник, взяла чистую кружку, потянулась за пакетиком. — Тебе хоть восемнадцать есть?
— Послезавтра, — на автомате выдал Костик и спохватился. — Меня Костя зовут. А ты Саша, да?
— Уу. Поздравляю… Костя… Я Саша, да. Можешь звать Саней, или Санькой. Слушай, что ты, как чурбан — принеси хоть тряпку, что ль?
Пацан суетливо поставил кружку с остатками чая, пробормотал что-то извиняющееся и побежал в ванную за тряпкой. Санечка довольно усмехнулась, усаживаясь за стол и открывая сахарницу.
***
— Значит, ты Ёжкин парень? — девушка смотрела хитро.
— Нет… то есть… ну… мы друзья с ней, короче. И все. У меня другая девчонка, — уши Костика отбрасывали почти что видимые инфракрасные отсветы на холодильник за спиной.
— Да? А кто? Я ее знаю?
— Не, вряд ли. Откуда.
— Ну кто? Скажи?
— Ну. Это не девчонка даже… Баранова Нелли… училка истории у…
— Вааау! — Санечка аж подскочила. — Ты? С Рыжей? Йаа балдею! У нас чего-то девки говорили, но толком никто ничего не знает. Это ж не в Энске. Во я им расскажу! Ну давай, давай, не молчи. Рассказывай, что там у вас? Это ты ее первый? Или она тебя?
… Выжимаемый досуха бешеным напором Санечки, Костик тем не менее сумел увести некий процент сознания из-под участия в допросе, и теперь из этой частички рассматривал новую неожиданную знакомую. Необычная девочка, хм.
Среднего роста. Заметно смуглая. Темные, густые, вьющиеся волосы. Недлинные, так что шея полностью открыта. Прическа типа «я у мамы дурочка»: беспорядочные лохмы, длинная челка, спадающая до глаз — такую обычно прихватывают хайратником. Однако смотрится исключительно здорово: то ли это на деле дорогая штучная укладка, то ли просто от природы, но с ее лицом эта барбосья лохматость сочетается великолепно.
Само лицо — южное, типа «девочка-луна»: почти идеально круглое, с широкими плоскими щечками и аккуратным маленьким подбородком. Пухлый некрупный ротик — что называется, «губки бантиком»; небольшие оттопыренные ушки с продетыми в мочки крупными сережками, приплюснутый и широкий чуть задранный носик-«пятачок». Переносицы почти не заметно — широко посаженные глаза ничем не разделены. Забавно выглядит.
А сами глаза… темно-оливковые, крупные, яркие, волнисто-изогнутого разреза с заостренными и словно закрученными уголками, с длинными и неожиданно светлыми ресницами, под тонкими бровями вразлет… двустволка, бьющая влет и насмерть. Когда Санечка только вошла, именно прищур этих глаз в сочетании с плотно сжатыми губами вышиб из Костика все заранее приготовленные на такой случай фразы. Вот оно, ключевое слово для описания Санечки: властная. Хрупкая фигурка, лебединая шея — все выглядит нежно-беззащитным, пока не попадешь под этот плавящий и сокрушающий волю взгляд. Тогда-то сразу становится понятно, на что способны эти тонкие руки и стройные ноги в случае необходимости. Например, если ты что-то пообещал и не выполнил…
— Чего ты разглядываешь? — девушка смотрела насмешливо. — Нравлюсь?
Врать под таким прицелом смысла не было ни малейшего.
— Нравишься.
— Чем? — мгновенно, как будто чтобы не дать опомниться.
— Хымм. Ну. Ты необычная. И красивая. Так сразу и…
— Нахал ты.
— Я? . .
— А что — я, что ли? Сидит на моей кухне и на меня же пялится. Расскажу Нельке — она тебя за уши повесит. Прищепками. Или гвоздями прибьет.
Костика хватило только на то, чтобы пробурчать что-то вроде «Она может… «
Некоторое время Санечка молча прихлебывала чай и с неторопливой улыбкой рассматривала парня. Неплох, неплох… испугался, конечно, но это от неожиданности. Вообще, похоже, действительно нахал по жизни. Если его Ёжка привела, то мать наверняка его не трогает. Да и мелковат он для нее, в самом деле. Ну, а нам сойдет.
— Встань.
— Что?
— Встань, говорю. Ко мне подойди. Или боишься?
«Чего она? Что так смотрит? Вот блин, попал. Но правда же, красивая офигенно. «
Парень послушно отодвинул взвизгнувшую табуретку и на негнущихся ногах обошел стол. «Ччерт, на штанах просто гора… » Санечка развернулась к столу боком, слегка съехав со стула, закинула ногу на ногу и глядела на него снизу вверх. Насмешливо-ожидающе глядела. Потом сделала странное движение — медленно опустила голову, словно рассматривая себя, и снова резко ее вскинула, тряхнула волосами, уставившись уже издевательски. Неторопливо закинула руки за голову и потянулась всем телом: что, мол, намеков не понимаешь?
Костика, однако, уже достала поза «она сверху»: пора и мужиком быть, сколько можно! Поэтому он просто стоял напротив девушки, вывесив на лицо максимально тупое и испуганное выражение, а сам из-под него продолжал ее разглядывать.
Да, красавица, что и говорить. На мать совсем непохожа — в отца, что ли, пошла? Отец тогда явно не местный был. Какой-нибудь турок, или азербайджанец? Ну совсем не по-здешнему выглядит, и лицом, и фигурой. Росту среднего, а ноги длинные. Высокая шея. Узкие округлые плечи, талия тонкая, зато бедра широкие. Мелкой вязки джемпер обтягивает небольшие, но очень четко оформленные грудки, джинсы плотно облегают кругленькую, даже на взгяд нежную и упругую попку. Все вместе — такая конфетка, что в штанах вот-вот станет мокро. «Что делать-то?? А если Ада вернется? Пиздец же… «
Решать до конца ему, впрочем, не пришлось: со словами «Ну дает… да не трусь ты, никто не узнает», Санька протянула руки и взялась длинными «скрипичными» пальчиками за пояс треников, стягивая их вниз.
«Ну, ладно… я как бы ни при чем… хозяйка же, неудобно отказать… «
—
Ухх, что у тебя там. Отрастил-то, а. Ты вообще с девочкой был когда-нибудь? Или Нелька тебя только дразнит? — снова неприкрытое издевательство в голосе.
— Был, не беспокойся, — грубее, чем намеревался. Впрочем, ей пофигу, кажется.
— А мне-то что беспокоиться? Это у тебя шок может быть, — Санечка похабно подмигнула. — Знаешь, как говорят: первый сексуальный опыт определяет всю дальнейшую половую жизнь?
— Определил уже давно, — на этот раз получилось подпустить в голос сарказма. — Опоздала ты малясь.
— Ох! Беда какая! — девушка схватилась рукой за щеку. — Опоздала! Как же это я, а? Кто ж меня опередил? Неужто Ёжка? Еще подруга, называется!
Вторая рука в продолжение этой горестной тирады неторопливо оглаживала трусы пацана. «Хорош, однозначно хорош. Толстенький. Люблю толстенькие. И не чересчур длинный. Тоже отлично. «
— При чем тут она. Тебе ж сказано, мы друзья. А это… с другой, — собирать слова во фразы вдруг стало трудно.
— С кем? Рассказывай давай, а то ущипну! — кончики пальцев забрались под ткань, ногти несильно сжали кожу. Глаза Санечки впились в Костиковы, подавляя сопротивление и одновременно обволакивая таинственным влажным обещанием. — Ну?
— Э. Да ты ее не знаешь. Аринка такая, из нашего дома. Еще в девятом было.
— Аа, да ты у нас опытный, я погляжу? — рука уже полностью в трусах, гладит, мнет, покручивает. — И как вы? В подробностях давай, с начала до конца!
«Кончить бы щас, и все проблемы разом… так ведь не даст! Вернее, даст, кажется… но не так… бля… «
— Ну. Блин. Чего ты…
— Стесняешься, что ли? — ласковые пальчики вдруг легли таким образом, что в животе ухнуло и провалилось. «Так вот что называется — взять за белы яйца!»
— Ты рассказывай, рассказывай. На меня не обращай внимания.
Костик сглотнул. Выбора не было.
— Ы. Ладно. Отпусти только. Ага. Короче… она в другой школе училась. В десятом.