Разогретое блюдо — Детям спички не игрушки, — с каким-то пренебрежением произнесла Оксана и, противно хохотнув, убрала мою ладонь со своей оголённой коленки. — Маленькие ещё о таких вещах думать. — Потом захочешь чего-нибудь, — ехидно она смотрела на меня, и, повернувшись к Сергею добавила. — И что потом будем с тобой делать? Да, Сережа? Он одобрительно закивал головой, и они почти одновременно громко засмеялись, смотря на меня, словно бы говоря: — Маленький ещё, подрасти сначала! Рано о таких вещах думать! — Вот сучка! — от обиды закипело всё внутри. — А он тоже …, друг называется! Увидел доступную самку и меня предал! Глубине в душе появилось непреодолимое желание встать с автобуса и отправиться домой, не ехать с ним ни на какое море. Но толи из-за того, что было довольно поздно, толи от того, что возвращаться назад было довольно далеко, я не вышел, проглотил обиду, отвернувшись к окну. — А ты видела глаза мужа, когда член сосёшь? — продолжала она рассказывать очередной сальные анекдоты. — Нет? А я видела. Сосу, а он заходит! Оксана с Сергеем, залились громким смехом, а я безразлично смотрел в окно, не понимая, как такое может рассказывать взрослая женщина молодым парням, годящимся ей в сыновья. — Шалава! Обыкновенная проститутка! — кипела внутри ненависть к сидящей рядом женщине. — Стоит из себя принцессу, а он, как кабель за сучкой побежал. Меня на бабу променял, тоже мне друг! — Ты что не понял? — толкнула Оксана локтем в бок, словно минуту назад между нами не произошёл конфликт. — Она у другого мужика сосёт, а муж заходит! Понял? — Понял, … понял, — через силу улыбнулся, чувствуя, как лицо покрывается румянцем и надсадно заныло внизу живота, сжимая пружину в паху. — Толстая, страшная, сиськи, как вымя у коровы! Что он в ней нашёл — доступную дырку? — пытался успокоить себя. — Такая мне и даром не нужна … Злость к рядом сидящей женщине заполняла меня всё сильнее. Не только из-за нанесённой обиды, но из-за того, что оттолкнула, проигнорировала, а может возникшего непреодолимого, тайного желания обладать этой женщиной. — Сучка меня унижает, а я её хочу! — не мог найти оправдание себе. — Не мужик что ли? Друг, на три года старше меня, как бы невзначай положил ладонью на женскую коленку, и она совершенно не обратила на это внимание, сидя между нами на заднем сидении в полумраке салона автобуса. Не прошло и получаса, как Сергей, громко смеясь над очередной шуткой рассказанной случайной попутчицей, обняв её, просунув руку под мышкой, накрывая ладонью выпирающую под тонкой тканью легкой футболки довольно приличную грудь. А она не возмутилась, не отстранилась от нескромной ласки, продолжая спокойно рассказывать такое, от чего всё сильнее покрывались мои щеки румянцем, и клокотало внутри возмущение. — Я тебе правду говорю, — её голос, с нотками обиды, довольно громко разносился по салону. — Резинка лопнула в трусах, и они заскользили по ногам. Что их, подтягивать буду, на центральной улице? Переступила через них, как будто, так и надо, и пошла дальше. — А дома вообще умора! — продолжала Оксана. — Муж, как увидел, что я без трусов пришла — закатил истерику! — Как может так ходить порядочная женщина! Выпустить тебя на улицу нельзя! Где трусы оставила! — смаковала она подробности. — Еле его убедила. Муж поверил, что они сами сползли, а не снял их с меня кто-то, а ты — не веришь! — Верю, … верю …, — смеялся Сергей, прижимая к себе аппетитное женское тело, водя ладонью по увесистой груди, туго обтянутой бюстгальтером. — Оксана — такой женщины я ещё не встречал. И красивая и умная, завидую твоему мужу. — Да, классная баба, но дураку досталась! — парировала она, снисходительно принимая его комплимент. — Не трахать толком не умеет и денег нет! — Деньги наживное, а вот физически удовлетворить женщину — это долг настоящего мужчины! — явно намекая на себя, Сергей ещё сильнее прижал Оксану, чувствуя, что их желания совпадают. — Серёжка, не мни так сильно грудь, можешь нежнее? — понизив голос, зашептала она, — синяки останутся, что я потом мужу скажу … — Ты, что первый раз за неё держишься? — с ехидством произнесла она. — Опыта нет? — Есть, — невозмутимо ответил он, — прости, это от страсти. — У тебя такая классная грудь, — мурлыкал Сергей ей на ухо, — чего-то подобного даже не видел. — А когда она у тебя стояла …, — сладострастно он закатил глаза, — … это было … — Она и сейчас стоит! — не дала закончить фразу. Он улыбнулся, с удивлением посмотрел ей в глаза, ладонью нежно лаская увесистую плоть, и Оксана громко смеясь, после непродолжительной паузы выпалила: — Стоит, когда раком стою! Громкий смех разнёсся по автобусу, а у меня от негодования и ненависти к ней ещё сильнее сжалось сердце. — Оксана, какая ты классная женщина! Дай я тебя поцелую, — мурлыкнул Сергей. — У тебя такая чудесная кожа! — В темноте и рассмотрел? Но только в щёчку! — тихо засмеялась она. — Знаю вас мужиков. Сначала губки, потом сосочек, животик, а там уже и ножки просят расставить, чтобы другие губки поцеловать! — Ты что, … я не такой, — засмеялся Сергей, целуя женскую щёку. — Не кожа, а настоящий бархат! — А я надеялась, что ты такой! — ехидно парировала Оксана. — Уже и губы раскатала … Я не мог понять, правду говорит такое рядом сидящая женщина или шутит, от чего ещё сильнее поднималась внутри волна злости. Неожиданно в темноте за окном выросли многоэтажные дома, с кое, где светящимися окнами, и, кряхтя автобус, поплелся по извилистым улочкам города. *** — Придется до утра сидеть на автостанции. Первый, наверное, часов в пять пойдет, а то и позже … — тяжело вздохнула женщина, когда автобус остановился, и мы поднялись, направляясь к выходу. — Хорошо хоть тепло, да и Вы меня надеюсь, согреете. — Да, Витя, — провела она теплой ладонью по моей щеке. — Согреешь меня? От прикосновения женской руки и произнесенных слов, опять заныло внизу живота. Казалось, что я всё готов отдать на свете, чтобы Оксана разрешила прикоснуться к ней, как позволяла моему другу. В сладострастном предчувствии член затрепетал, напрягся, пытаясь разорвать ткань шорт, и я в очередной раз обругал себя за свою слабость. — Повезло Сереге, — промелькнула завистливая мысль, таща по проходу между кресел вслед за ними её и нашу сумку. — Что я такой скромный, с бабами не могу найти общий язык. Он молодец! Пара часов и женщина тает в его объятьях! Сейчас пойдут куда-нибудь в кустики, поставит он её раком, чтобы грудь стояла, а я, как дурак, буду сидеть до утра на вокзале, вещи охранять. — А может,
— Нет, милейший — Вы х.еплёт!
пешочком пройдемся? К утру и будем! — выйдя из автобуса, посмотрела она на безлюдный перрон. — Ехать здесь — минут сорок, так что за три-четыре часика думаю, дойдём. Чего сидеть на вокзале? — Тащиться пешком в такую даль не хочется, — недовольно пробурчал Сергей. — Пойдёмте, — категорично подхватила она нас под руки. — По дороге, вдоль побережья, ночью, при таком звездном небе, в такой чудесной компании — всю жизнь вспоминать будите! — Если хочешь — пошли! — отстранившись от её руки и обняв женщину за талию, с уверенностью в Оксаниной доступности произнес Сергей и поцеловал её в мочку ушка. — Сергей, не трогай мою самую эрогенную зону, — засмеялась женщина, ежась от нескромного поцелуя. — А если прямо здесь, на вокзале захочу, что делать будем? — Разберемся! — парировал он, полностью уверенный в успехе, предвкушая прекрасно провести время с рядом стоящей женщиной. — Что-нибудь придумаем! — Вот и молодец! — многообещающе улыбнулась она и начала рассказывать очередной сальный анекдот. — А про то, как ушки доделывали, знаете? — Нет! — почти одновременно вскрикнули с другом, выходя в темноту из-под света, тускло светившего фонаря. — Может и мне что-то перепадёт? — сладострастно кольнуло слабо теплящаяся надежда внутри. *** Но на много нас не хватило. Мы сели на лавочку под навес первой встретившейся остановки, только выйдя за черту города. Я делал вид, что сплю, а Сергей уже час пытался уговорить женщину стать более доступной, бродя по роскошному телу руками. Но все его попытки были тщетны! — Сережа, отстань! Ты мне лифчик порвешь! Я не хочу! — постоянно доносился приглушенный шепот. — Успокойся! Поспи. Видишь, какой Витя молодец, наверное, уже десятый сон видит. Ты понимаешь, что женщина не хочет! — Русский язык понимаешь? — тяжело вздохнув, Оксана посмотрела на него, и произнесла по слогам, — Женщина не хочет! Ничего у тебя не получиться и не мечтай! — У тебя что — месячные? — Месячные, … месячные …, — зло ответила Оксана. — Тебе какое дело? Сказала — не дам, значит — не дам! — Тогда хоть в ротик возьми, — заискивающим голосом зашептал друг. — Потрогай. Видишь, сейчас от напряжения лопнет! — А мне какое дело? Зайди за остановку и … сам знаешь, что сделать. Ты мальчик опытный … Он предпринял последнюю безуспешную попытку штурма залезть под подол и, выругавшись, лег на лавку ногами к ней: — Подвинься, посплю хоть немножко. Дура! Завела, а теперь в сторону! Девочку из себя строит! — Ты что, обиделся? — неожиданно она переменила тон и тронула его ногу рукой. — Отстань, дай поспать! — рявкнул Сергей, не оставляя ей никакого шанса на продолжение общения. — Не хочешь, не надо! Не мальчик, чтобы выпрашивать … Оксана недовольно встала, пересела ближе ко мне. Не прошло и пяти минут, как друг сладко засопел, устав от изнурительной безуспешной борьбы, проваливаясь в царство Морфея. Женщина как-то глубоко и тяжело дышала. В наступившей тишине было хорошо слышно, как из её груди время от времени вырываются недовольные, переполненные горечью и злостью вздохи. Неожиданно, Оксана резко встала, вышла на дорогу и посмотрела с тайной надеждой в сторону города, видимо, желая поскорее увидеть долгожданный автобус. Но его не было. Отчаявшись, она стала ходить вперед-назад вдоль остановки, всем своим видом показывая своё недовольство. Временами до меня доносились слетевшие с женских губ обрывки фраз не совсем литературного содержания. — А тетка ничего, симпатичная, — рассматривал в темноте смутный женский силуэт. — И фигурка и сиськи, всё на месте. Правда, толстовата немножко, но какой станок! Жалко, что у