На турбазе, куда мы приехали только к вечеру в субботу, все домики оказались заняты. Только благодаря помощи знакомой Лоры для нас нашли половину двухэтажного домика, в котором уже жили пять мужиков.
В ней оказалось три комнаты, в которых было только шесть спальных мест. Как их поделить на восемь человек, мы не знали. Спать вдвоем на старых панцирных кроватях было невозможно, а провести без сна
— В хорошем смысле этого слова?
— А разве у этого слова есть плохой смысл?
еще одну ночь не хотелось никому. Снова выручила знакомая Лоры, которая нашла для нас две старые раскладушки (некоторые наши читатели наверняка помнят, что это такое). Чтобы договариться о жилье и дополнительных кроватях, Лорка ходила в административный корпус.
Мы распределись по комнатам. На раскладушки уложили тех мужчин, что были пониже ростом (эти пародии на кровати были не только страшно скрипучими, но и короткими) — Андрея и Володю. Лиду, как самую «пожилую», и Лору, пользующуюся особым расположением обслуживающего персонала, отправили спать в комнату без «музыкальной» кровати. Меня и Людмилу, как супружескую пару, пусть и бывшую, поселили вместе. На раскладушке в нашей комнате захотел лечь Андрей. В комнату, где предстояло спать Юрию и Тане, подселили Володю.
Я сразу улегся в постель: сил не было, и я решил перенести все водные процедуры на утро. Андрей последовал моему примеру, но долго ворочался, и его раскладушка проскрипела все существующие и несуществующие ноты. Людмила первым делом отправилась в душ, откуда, никого не стесняясь, вернулась абсолютно голой. Андрей не выдержал этого зрелища и тут же взгромоздился на нее. Но особого успеха не добился: слишком много сил было отдано за день и минувшую ночь. Это зрелище не столько возбуждало, сколько смешило: если он пытался с силой войти в Людмилу, кроватная сетка растягивалась, и его партнерша билась задницей в пол. Желая помочь ему, моя бывшая жена начала делать ему минет, а он, видимо, стремясь компенсировать свою неудачу, ответил ей тем же. Наблюдая их «французский поцелуй», я уснул.
Спал я плохо. Сказывалась бессонная ночь, сексуальное измождение, нервное перевозбуждение. Его я связывал с тем, что превратившуюся в шлюху Людмилу четыре человека имели прямо у меня на глазах: ведь она, пусть и бывшая, но жена.
Первый раз я проснулся от стонов Людмилы: Андрей все-таки сумел ее удовлетворить. Для чего он уложил одеяло прямо на пол рядом с моей кроватью. Во второй раз меня разбудил скрип раскладушки: удовлетворенный наконец-то моей женой сосед ворочался, засыпая. Людмилы в постели не было: она побежала в душ подмываться. В третий — хлопнувшая дверь: моя бывшая жена куда-то ушла.
«Неужели. опять трахаться? — удивился я. — Похоже, что у нее бешенство матки началось».
Когда снова заскрипела «музыкальная» кровать Андрея, я снова открыл глаза и снова увидел пустую кровать Людмилы.
Я посмотрел на часы: десятый час. Можно было вставать. Я принял душ и отправился к соседям, чтобы найти тех, кто уже проснулся, а потом разузнать о завтраке. Недолго думая, я отправился в комнату, где ночевала Лора: с ней проще всего было решить эту проблему. По дороге заглянул к Юре, Тане и Володе. Таня и Володя еще спали, Юрина постель была пуста.
В голову пришло самое логичное объяснение его отсутствия: уединился с Людой и трахает ее как последнюю шлюху.
Но трахались в соседней комнате: Юра вовсю старался на Лиде, которая временами не только стонала, но и кричала. Чувствовалась, что трудится на нашей «старушке» Юрий достаточно давно: похоже, они сменили несколько поз, и теперь женщина стояла раком, опираясь на спинку своей кровати. Лоры в комнате не было.
От нечего делать я прощелся вокруг домика. Из окна той половины, где жили мужики раздался отчаянный крик: похоже, что вопила моя бывшая жена. Я рванулся в дверь и в открытой комнате увидел полностью обнаженную, покрытую красными полосами и перемазанную спермой Людмилу. (Специально для еrоmо.оrg — секситейлз.орг) Она стояла между спинками двух кроватей, к которым была пристегнута ремнями. Я бросился к ней, но добежать не сумел: меня остановил чей-то удар по голове. Били меня долго, колотили ногами, ремнем с тяжелой пряжкой. Когда я смог поднять голову, вокруг меня стояли пять незнакомых мужиков с красными и злыми лицами. Самому молодому из них было на вид никак не меньше 45-50 лет.
Выглядели мои истязатели весьма живописно: на одном были надеты покрытые пятнами спермы семейные трусы, на остальных совсем ничегоне было. Под большими животами у троих из них болталось нечто, что можно было назвать только «писунами». Зато у одного чуть ли не до колена (и это в пассивном состоянии!) свисал жилистый член, по толщине не уступающий копченой колбасе. Легко представить, но трудно поверить, что в активном состоянии его «агрегат» тоже напоминает батон колбасы, но у же вареной. Волосы, этакой густой черной бородкой свисающие с его лобка, слиплись от потоков густой спермы. Густой волосяной покров покрывал его грудь, живот, руки и ноги.
В руках он держал кожаный ремень с металлической пряжкой. Судя по всему, этой пряжкой он хорошо прощелся по моей спине. Не исключено, что тем же ремнем он «угостил» и Людмилу. И насиловал ее вместе со всей компанией. Поэтому она и кричала.
Я с трудом встал: голова кружилась, ноги дрожали, тело болело от множества болезненных ударов. В коридоре висело большое зеркало, в котором отразилась моя опухшая физиономия с расплывающимся под правым глазом синяком.
— Вы чего, гады, над женщиной издеваетесь? — мне уже было все равно, как они прореагируют на мои слова: не убьют же, а боли я уже не чувствовал.
— А тебе что за дело? — вопросом на вопрос ответил волосатый, в чьей речи явственно проскальзывал акцент уроженца Кавказа. — Ворвался, кричишь. Может украсть чего хочешь? Мы этих шлюх поим, кормим, полдома для них снимаем, деньги даем… А ты в дом врываешься, где наши шлюхи голые стоят, наказание получают. Здесь одна, наверху — другая. Они нам вчетвером еще в пятницу приехать обещали. А сами только сегодня под утро пришли пьяненькие и оттраханные. Да еще и вдвоем только. У Лиды и Тани месячные, мол. Вот и наказываем. За свои деньги имеем право. А ты смущаешь девочек. Застесняются тебя, слушаться перестанут.
— Какие шлюхи?! — я занервничал и сорвался на крик. — Жена это моя.
— Ты, парень, не шуми, — вперед выступил мужик с самым большим животом и маленьким членом, — мне хоть жена, хоть член политбюро. Деньги и продукты берет, подруг водит, сосет классно, трахается хорошо, все прихоти выполняет. Уже год с нами здесь по выходным развлекается. А ты говоришь жена. Только сейчас узнал, что она телом и язычком капусту рубит?
— Саша, — подала голос Людмила, — они правду говорят. Я как с тобой развелась, с мальчишками в зоопарк поехала. Там в высотке — гастроном. В нем меня они и заприметили. Номер в гостинице сняли, три дня пользовали. Своих продавщиц посылали с мальчишками гулять, а сами ко мне в номер. Сначала один, потом двое, а на третий день впятером зашли. Замучили в конец. С тех пор к нам сюда приезжают. Как-то раз десять человек привезли, а мы с Лоркой вдвоем были. Ужас. Пришлось Таню с Лидой пигласить. Ты не обижайся, я им про тебя рассказать не успела.
— Так ты в самом деле муж? — удивился главный. — Извини, плохо про тебя подумали, побили. Все компенсируем, не беспокойся.
— Да кто вы такие?
— Как кто? Я гастрономом руковожу, Василий — мой зам, Костя и Павел отделами заведуют. Вано мясо рубит. Ему ни одна баба не дает: как член увидят — пугаются. А твоя — без проблем: сразу ноги раздвинула, только губу закусывает. И подруги ее без комплексов, дают — только держись! Все наши прихоти выполняю: и лижут и сосут, и попу подставляют. Даже «самолет» делают и в «ромашку» играют.
— Пойдемте наверх, Алексей Петрович, посидим, поговорим с гостем, — влез в разговор Вано.
— Да, пойдемте, Александр, — главный обернулся к Людмиле и махнул ей рукой, и ты с нами давай.
Люда легко освободилась от ремней и, не одеваясь, побежала по лестнице.
(Пролдолжение следует)