Пятое время года Часть 13

Димка шел по коридору, нёс две бутылки — со «спрайтом» и с минералкой — и сердце у Димки прыгало, рвалось из груди от счастья… какай это был ощутимый, лишь ему одному понятный, им ощущаемый кайф — просто купить для Расима бутылку воды! Ёлы-палы… «я выключу свет, подойду в Расиму — к его кровати… я сяду на край его постели — ладонью коснусь его груди… » — думал Димка, шагая по коридору, и такой вариант начала их н а с т о я щ и х отношений, такой вариант признания и объяснения, прокрученный им за вечер не один десяток раз, казался Димке самым естественным и потому самым верным, самым правильным, — Димке трудно было поверить, и он не хотел верить, что Расим не поймёт его, не услышит и не расслышит, не разделит его, Димкины, чувства…

Когда любишь всецело, всепоглощающе, то трудно представить, что может случиться так, что ты со своей любовью окажешься абсолютно ненужным, даже смешным тому, ради кого ты готов в огонь и в воду, — в это Димка верить не мог — в это верить он не хотел, и потому он в это не верил; «я прикоснусь к его груди — палец нежно вдавлю в сосок… » — думал Димка, шагая по коридору… дальше для Димки всё расплывалось, было невнятно, но это Димку не беспокоило, потому как главным было н а ч а л о, а дальше…

Он столько раз страстно, самозабвенно любил Расима в своих мечтах, столько раз, мастурбируя перед сном, он в грёзах-фантазиях Расика б р а л и ему о т д а в а л с я, что о том, что последует дальше, он сейчас уже не думал, — сейчас он был весь сосредоточен на п е р в о м шаге — на первом слове, на первом движении… это, и только это, сейчас было самым главным — первостепенным!

Хотя… какого-либо реального — настоящего, то есть внятного и конкретного — сексуального опыта в формате «парень-парень» у Димки не было, если не брать в расчет то наивное «траханье», что на старом скрипучем диване происходило по вечерам в сарае с Игорем, потому как ничего по по-настоящему в то лето они не делали… то есть, что они делали в то лето — в том сарае по вечерам? Приспускали шорты, дрочили друг другу возбуждённые члены, потом ложились один на другого, поочерёдно елозили друг по другу, торопливо тёрлись друг о друга… сопя и содрогаясь, они каждый раз добивались сладостных оргазмов, извергая из зажимаемых животами членов клейкую влагу…

Вот т всё, что было в то лето — в сарае по вечерам! Никакой любви у них не было, а было нормальное, совершенно естественное пацанячее желание заполучить удовольствие, и они этому обоюдному желанию не чинили препятствий: они не обсуждали это, не пытались это анализировать, не изнуряли себя ненужной рефлексией — они просто шли в сарай, приспускали шорты… в тринадцать лет это делать намного проще, намного легче и беззаботней, чем делать это же самое в пятнадцать или в шестнадцать лет: в тринадцать лет ещё не встаёт вопрос сексуальной идентификации, и потому в тринадцать лет это часто воспринимается как приятная, вполне безобидная забава — как игра-развлечение…

Окажись на месте Игоря в то лето какой-нибудь другой пацан и случись такая же точно ситуация, Димка то же самое проделывал бы с пацаном другим, — никаких проблем в то лето не было! И потом… они не брали друг у друга в рот, не вставляли члены друг другу в попы — им вполне хватало того, что было, то есть им хватала взаимной дрочки, хватало трения друг о друга напряженно твёрдыми писюнами, и потому сама мысль о том, чтоб продвинуться дальше, чтобы сделать что-то по-настоящему, им обоим в голову как-то не приходила…

Ну, и какой это опыт, если брать по-серьезному? Детский сад… детским садом всё это, и не более того! На следующий год, когда Димка вновь поехал в деревню, он Игоря не увидел: Игорь в то время, когда Димка приехал, уехал на Чёрное море — в детский оздоровительный центр, или, как сказала Димке мать Игоря, «в пионерский лагерь»… они разминулись, хотя Димка ехал в деревню с тайной надеждой, что всё у них повторится, и даже.
.. даже, быть может, не просто всё повторится, а они, уединившись в сарае, попробуют секс по-настоящему — в рот или в зад; но — не сложилось… или, как говорят ещё, не случилось — не получилось попробовать. А в прошлом году…

В прошлом году, когда Димка опять был в деревне, вдруг оказалось, что дважды войти в одну и ту же воду никак невозможно: прошло два года, им было уже по пятнадцать лет, и потому… может быть, потому, что в пятнадцать лет всё это уже не совсем игра, или даже совсем уже не игра, а может быть, по какой другой причине, а только Игорь Димку в сарай не позвал ни в первый вечер, ни во второй, ни в третий…

Он, Игорёк, ни единым словом не намекнул Димке на то, что было у них — между ними — два года тому назад, и Димка, в свою очередь, тоже сделал вид, что ничего никогда не было — что не дрочили они друг другу члены, вгоняя их в жарко сжимавшие кулаки, что не кончали они, друг на друга ложась, поочередно друг в друга вжимаясь — елозя один по другому с приспущенными штанами…

Может быть, Игорь втайне ждал, что первым о том, что было, «вспомнит» Димка, а может быть, для него, для Игоря, всё это было на самом деле детской забавой-игрой, уже не уместной в пятнадцать лет, а только о том, что было в сарае по вечерам, оба они «не вспомнили» — оба себя повели так, будто в сарае по вечерам не было ничего, и… тайные надежды Димки, связанные с Игорем, не сбылись — никакого нового опыта Димка не приобрёл; и… жизнь покатила дальше, — весь месяц, что Димка пробыл в деревне, он мастурбировал по вечерам, делая это в одиночестве — воображая и фантазируя, ч т о могло б у них с Игорем быть, если бы всё сложилось-срослось…

Это было в прошлом году — перед девятым классом. А весной — на исходе девятого класса — Димка, сидя дома за компом, готовясь к экзамену по математике, вбил в поисковой машине на «гугле» слова «гей голубой секс», и — вдруг открылся, распахнулся необъятный радужный мир, о котором он, Димка, лишь смутно догадывался… фотки, истории, видеоролики — это было как раз то самое, что Димку уже манило, втайне от всех влекло, потому как в мечтах своих он всё чаще и чаще видел-воображал парней, а не женщин и не девчонок…

И — началась для Димки двойная — двойственная — жизнь: в школе, в своей дворовой компании Димка усиленно делал вид, что ему интересны девчонки, одни девчонки и только девчонки, создавая тем самым себе репутацию ловеласа, а дома, усаживаясь за комп, он загружал фотки с парнями и, тиская свой напряженный член, всматривался в их симпатичные лица, в их фигуры, в их грациозно раскрепощенные позы… елы-палы, как Димке хотелось в такие минуты любви! Вот, в общем, и всё, что было у Димки до Расима…

А в самом начале десятого класса в жизни Димки возник Расим — в Димкину жизнь ворвалась любовь… ну, и какой у Димки был опыт — в смысле реального, настоящего секса?»Трах» на скрипучем диване — в сарае в тринадцать лет? Опыта не было никакого — ни орального, ни анального… никакого не было опыта, чтобы было в реале по-настоящему! А с другой стороны… да, Димка ни разу не брал в рот, и никто никогда в рот не брал у него, он никогда никому не вставлял в попу, и никто не вставлял в попу ему — ничего из т а к о г о опыта накануне Расима у Димки не было…

Но разве опыт влюблённого сердца — это не опыт? Разве мысли-мечты, неотступно бурлившие целых два месяца, — это не опыт? Или, может быть, опыт души, устремлённой к любимому, менее ценен, чем опыт секса? Димка любил, и любовь… страстно желаемая, всепоглощающая любовь — мечта о горнем слиянии душ и сердец — была неразрывно слита с неодолимым желанием секса, — секс снился Димке во сне, о сексе Димка думал-мечтал, и в то же время секс — оральный или анальный — не был для Димки целью, к которой он, Димка, стремился любыми способами, секс был в представлении Димки неотделим от любви… и потому теперь, когда до решающего момента оставались считанные часы, Димка думал не столько о сексе, сколько о том, какое он скажет Расиму первое слово, каким должен стать его первый жест.
.. вот что было теперь по-настоящему важно!

Расим открыл сразу же, едва Димка стукнул в дверь, славно он, Расим, за дверью стоял — Димку ждал… «а может быть, ждал?» — подумал Димка. Расим уже успел переодеться — сменил свитер, в котором он был на ужине, на просторную, как балахон, клетчатую рубашку, надетую поверх тёмно-синей футболки.

— На… твой «спрайт», — Димка, проходя в номер, протянул Расиму бутылку с водой.

— Ага, Дим, спасибо! — Расим улыбнулся, не зная, как выразить Димке свою благодарность… он, Расим, не мог даже предположить, что жить в одном номере со старшеклассником будет настолько кайфово! И потом… в тот момент, когда Д и м а ему позвонил, он, Расим, совсем не испытывал жажды — он пить не хотел, а теперь вдруг так захотелось пить… словно эту возникшую жажду Д и м а каким-то образом предугадал… разве такое может быть? И потом… глядя на Димку, Расим вдруг подумал, что он бы, наверное, не догадался… да, он бы точно не догадался купить воду Димке, а Димка… Д и м а догадался! — Дим, сколько я должен?

— Что? — не сразу понял Димка.

— Ну, за «спрайт»… — произнёс Расим, и тут же, увидев Димкин взгляд, услышав, с какой интонацией Димка сказал-произнёс своё «что?», он в тот же миг почувствовал странную, непонятную и вместе с тем совершенно ощутимую неуместность и своего вопроса, и своего пояснения… ну, то есть, Д и м а потратил деньги, купив ему воду, и деньги нужно было отдать, исходя из обычных соображений… это было понятно — было логично; а если по-дружески, то… глядя на Димку — видя устремленный на него Димкин взгляд, полный удивления-непонимания, Расим на миг растерялся, не зная, что правильнее.

— А по ха не хо? — улыбнулся Димка, до которого лишь секунду спустя дошло, о чем Расим у него спросил — чем Расик обеспокоен; «а по ха не хо?» — так говорили в школе, и означало это «а по харе не хочешь?», причём всё зависело от того, с какой интонацией это спрашивалось — с шутливой или с серьёзной; чаще, так говоря, пацаны шутили.

— Не хо, — отозвался Расим, невольно улыбаясь.

«Сейчас, пользуясь моментом, можно вдогонку к вопросу шутливо сцепиться с Расимом, затеять дурашливую борьбу… и, повалив его на кровать… » — мелькнула у Димки шальная мысль, но… у Димки уже был план, и потому Димка возникшей возможностью не воспользовался — этот шанс пропустил.

— Смотри… а то будет хо! — строго, как старший младшему, проговорил Димка, и вопрос, как быть с оплатой за «спрайт», оказался решенным, как если б вопроса этого, прозвучавшего из уст Расима, не было вовсе.

Димка прошел к своей кровати — плюхнулся на постель, одновременно скручивая с горлышка бутылки колпачок.

— Расик, я что хочу… — обхватив губами горлышко бутылки, Димка, глядя на Расима, сделал несколько глотков; вода была сильно газированная, холодная, приятно бодрящая жгучим покалыванием во рту. — Я сейчас тебе звонил, и вот я о чём подумал… все номера в телефонной книге у меня с фотками, потому что мне так удобнее — я сразу вижу, кто звонит мне или кому звоню я… даже номер Зебры с фотографией. А твой номер пустой — просто «Расим», и всё… понятно, что в книге телефонной у меня Расим один — это ты, и все равно без фотки мне как-то непривычно… мне так не в кайф! Короче, Расик… давай, я сейчас тебя сфоткаю, чтоб номер твой был у меня — как все номера… ну, то есть, чтоб был он в моём телефоне нормально оформлен… ага?

— Ага, хорошо! — отозвался Расим; он точно так же, как Димка, обхватил губами горлышко бутылки, сделал, щурясь от удовольствия, несколько глотков. — А я, Дима, сфоткаю тебя… да?

— Конечно! — согласился Димка.
— Я тебя, а ты меня…

Лишь сказав — проговорив «я тебя, а ты меня» — Димка сообразил, какой скрытый смысл мог таиться в этой фразе: я тебя, а ты меня… кайф! Именно этого страстно хотел Димка — об этом мечтал он, это воображал, когда, задыхаясь от удовольствия, мастурбировал по вечерам в своей постели… и именно это должно было произойти, сбыться-случиться сегодня — через несколько часов!»Ты меня, а я тебя… » — мысленно повторил Димка собственные слова, глядя на Расима — думая о взаимной любви… но э т о т смысл для Расима был ещё скрыт — т а к о й смысл Димкиных слов для Расима ещё не вызрел, ещё не сложился из чувств-желаний, и потому Расим в словах Димки не услышал того, что услышал в своих словах сам Димка.

— Давай, Расик… становись к свету! — Димка, не задумываясь, автоматически отвел руку с бутылкой минералки в сторону, ставя бутылку на кровать — рядом с собой… и только в следующую секунду, вставая с кровати — доставая из кармана джинсов телефон, по лицу Расима Димка увидел, что что-то случилось, что-то не так.

— Дима, вода! — быстро проговорил Расим, одновременно с этим пальцем показывая на постель.

— Что вода? — Димка, стремительно оглянувшись, увидел, как на постель из упавшей бутылки льётся вода. — Блин! — Димка поспешно схватил бутылку, из которой успело вылиться, может быть, глотка два… короче, чуть-чуть. — У меня, блин, дома… — Димка поставил бутылку на тумбочку, — дома приставлен к стулу журнальный столик, и я привык на него, не глядя, отставлять всё то, что мешает мне на столе… словом, забылся, что я не дома! — Димка, сам удивляясь своей рассеянности, покачал головой. — Хорошо, Расик, что ты заметил… автоматически, блин, поставил — совсем не думая!

— Ну-да, — согласился Расим — я тоже, бывает, что-нибудь делаю на автомате — тоже совсем не думаю…

— Да, так бывает, — сказал-согласился Димка. — Воды пролилось чуть-чуть… — он ладонью провёл по чуть потемневшему месту на покрывале. — Короче, фигня! Давай… становись вот сюда — к свету! Птичку не обещаю…

Расим засмеялся, и Димка в этот момент, наведя на него телефон, щелкнул пальцем по кнопке «фото»… снимок вышел чудесный: Расим лучисто, счастливо смеялся, глядя открыто распахнутым взглядом юно искрящихся глаз… солнечный вышел снимок!

— Что, Дим… получилось? — Расим, сделав шаг, приблизился к Димке — стал рядом с Димкой почти вплотную

— Да, нормально… — отозвался Димка, глядя на фотографию… как он раньше не догадался, раньше не додумался Расима сфоткать? Вот… теперь Расик — любимый Расим — будет в любой момент улыбаться ему с монитора его телефона… разве это не кайф? И — то ли от близости парня, подошедшего близко-близко, почти вплотную, то ли оттого, что фотка вышла действительно классная, Димка тут же почувствовал, ощутил в плавках сладостное томление. — Ты на фотке прям светишься… как гирлянда на ёлке! — чуть иронично проговорил Димка, пряча под иронией распирающую сердце нежность.

— Ну, я ж улыбался… — словно оправдываясь, что он «светится», отозвался Расим. — Давай, Дим… теперь я тебя! Птичку не обещаю…

Расим, отойдя от Димки, навёл на Димку камеру телефона своего, и… Димка на фотографии в телефоне Расима вышел тоже нормально: он не улыбался, как Расим, и вместе с тем смотрел удивительно тепло… он, Димка, смотрел влюблёно, но Расим о любви Димкиной ничего не знал — и потому он этого не увидел; какое-то время они молчали, «прикрепляя» фотки к номерам.

— Расик… а ну, позвони мне! — проговорил Димка, держа телефон наготове.

— Сейчас… сохраню настройки.
.. всё! Дим, я звоню тебе… — Расим нажал кнопку вызова, и тотчас на мониторе Димкиного телефона вместе с мелодично раздавшимся звонком возникла фотография Расима. — Есть?

— Ну, а куда ты, Расик, денешься! — Димка, переводя взгляд с фотографии Расима на Расима, стоящего рядом, довольно засмеялся. — Делай отбой… я звоню тебе… — Димка щелкнул пальцем по строчке «Расим», и тут же раздался звонок в телефоне Расима. — Есть? — Димка глянул на монитор.

— Ну, а куда ты, Дим, денешься! — засмеялся Расим. — Классно, Дима, придумано — сразу видно, что звонишь ты!

У нас также ищут:

массаж доходящие до оргазма девушку, инцест ролики братья и сестры бесплатно, индия инцест кино, кубинка выебать, порно инцесты мамок сыновей и дочек, Зрелая азиаточка показала длинные волосы на пизде, На лестнице в сауне парень трахнул подругу в киску, теща трахнула зятя i, трахнуть мою дочку трахни сначала меня, зрелую ебут четверо, смотреть все видео лучший миньет, трахнули все гости, покажите мне как трахаются бесплатно, секс инцест сестрой душе, маму трахнут ване, инцест дочки матери видео, инцест винтаж мам, трахнул в зад девочку, жестко трахнули проститутку, порно азиятский инцест, порно инцест сестру на диване, девушку ебут в жопу насильно, трахнул сестру она кончила, фото миньет на пляже, смотреть онлайн бесплатно дочка трахается с папой, как хохлушки трахаются