охранник Лешка от автора

Охранник Алексей маялся дурью, нельзя сказать, что это ему доставляло удовольствие, но он маялся — и все. Просто не знал, как с этим разобраться. Со своей девчонкой он поругался еще три недели назад, думал на день, оказалось навсегда. Вчера встретил свою бывшую, Светку-шалаву, идет, такая довольная, счастливая и с новым парнем, на него даже и не взглянула. Ну и пусть, и хрен с ней. Леха сплюнул, встал, прошелся по небольшой комнатке, он дежурил на складе техники, а все-таки на душе плохо, и он со всей силой стукнул кулаком со злобы по столу. Ну, вот, что этим бабам надо, что? Получает вроде неплохо, только что из армии, ему всего-то 22, а им чего-то подавай еще, он сел на табурет. Нет, ну, ты подумай, 22 года, рост метр 85, про член вообще лучше промолчать, как-то раз измерил, самому дурно стало — 20 см, а объем? Объем, как у нормального мужика, а ей все не то, все мало. Он снова сплюнул, сволочь, все-таки Светка, быстренько нашла себе другого, а может и не нашла, может он всегда был рядом, как запасной вариант. Лешку передернуло, точно, был всегда, ему ж Танька намекала, и не раз, а он, дурак, не прислушался к ней, вот и получил теперь по мордам. Ой, а как трахаться-то охота, яйца ломит уже который день подряд, полненькие спермой и гудят, Лешка опасливо потрогал яйца, может вздрочнуть? Черт, нет никакого желания детством заниматься. А делать-то что? Что? Лешка опять встал, прошелся по комнатке. Чайку сварганить, что ли? Нет, если сегодня кого-нибудь он не трахнет, все, сперматоксикоз — смерть — и прощай Лешка, классный парень, и Светка-дура прощай. Он взял чайник и вышел на склад, в конце огромного ангара был санузел: туалет, душ и раковина. Лешка направился туда, за водой для чая. Настроение такое, что согласен трахнуть даже кошку, только кошек нет на складе, всех перевели, а зря. Он подошел к раковине, набрал воды, и хотел, уже было идти назад, как его ухо уловило звон битого стекла — воры, вот, черт, не дадут чайку попить, сволочи. Лешка поставил чайник, достал пистолет, просто так, для проформы, патрон-то все одно не было, в столе забыл от досады на Светку, и тихо, но довольно-таки быстро, словно молодой барс, пошел на звук битого стекла. В лучах уличного фонаря он увидел фигурку паренька. Так и есть, шалапай какой-то, ну, все, вот погоди, сейчас Лешка тебе задаст трепку. Парнишка присел на корточки, огляделся, а потом решительно направился к магнитофонам. «Вот, сучара, и знает же где и что лежит», — мысленно ругнулся Лешка. Он много раз говорил, что не надо приучать пареньков ходить на склад, старший смены только отмахивался, подумаешь, секретность какая, пущай ходят, все-таки детишки, им техника интересна — вот и доходили. Лешка, пригнувшись, пролетел небольшой кусок, который отделял его от паренька, и бесшумно возник у него за спиной. Паренек направлялся к магам и поминутно прислушивался к тишине. — Ну, и далеко ты собрался? — остановил его Лешка, схватив за плечо. Парень вздрогнул и замер, окаменел. Несколько секунд они стояли молча, потом парень дернулся и попытался удрать, — Не, так никуда не годится, нашкодничал — и в кусты. А платить за окно, кто будет? Дядя киевский? — Лешка ухмыльнулся, — А ну, идем, — и он потащил паренька к себе в каморку. Здесь, в своей каморке, Лешка наконец-то смог рассмотреть парня лучше. А парнишка оказался совсем и ничего, правильной формы лицо, небольшие скулы, из-под бровей на Алексея смотрели огромные, миндалевидные темно-зеленые глаза, прямой, как принято говорить, римский нос понравился Лешке сразу, да и телом паренек совсем не подкачал, чувствовалась у него крепкая мускулатурка. Лешка бросил взгляд на попку парня — и обалдел. Крепкая и аккуратная она горделиво возвышалась над поясницей парнишки, словно сама предлагала себя в пользование, как последняя блядь на проспекте, он машинально потрогал его за попку, парень дернулся: — Ну, ну, спокойно, чай не трахаю еще, — паренек опять дернулся, а Лешик враз вспотел. «Что значит еще не трахаю? А потом, что? Трахну? Вот незадача, и яйца гудят, как телеграфные столбы, — разрядка нужна», — Лешка вздохнул, присел на топчан, на котором охранники иногда кемарили. Хотел закурить, но потом махнул рукой. Он не мог оторвать своего взгляда от попки паренька. — Как зовут? — неожиданно и для самого себя спросил Лешка. — Павликом, я — Павлик, — прошептал паренек, он все еще находился в ступоре. — Хм, Павлик, уж не Морозов ли? — иронически поинтересовался Лешка. — Не, я Соколов, а Морозов этот из соседнего класса, — паренек шмыгнул носом. «Черт, и все-таки в нем что-то такое есть», — пронеслось у Лешки в голове, он по-прежнему пытался рассмотреть паренька, однако, попка его ему определенно нравилась, и далась ему, здоровому пацану, эта самая попа? Он что, мало поп парней видел в армии? Лешка тряхнул головой, яйца нестерпимо ломило, член почему-то также встал, странно. Лешка встал, снова подошел к пареньку: — А вот я тебя, чтобы ты не сбежал, примкну наручниками

к радиатору, понял? — Павлик кивнул, и Лешка примкнул его левую руку к радиатору отопления, — Ну, а теперь можно и поговорить, — снова присел Лешка и только теперь он закурил. Его руки немного дрожали. «С чего бы это?», — подумал Лешик. Павлик поморщился, — Курить охота? — развязно спросил Лешка и глупо хохотнул. — Нееее, я дым не переношу, курите в сторону, пожалуйста, — торопливо добавил Павлик. — О! Барышня какая, дым он не переносит, а воровать значит переносишь? — Лешка совсем без злобы посмотрел на паренька, но курить стал в сторону. Вообще-то и он практически не курил, так, разве что иногда, в редких случаях, вот и сейчас и есть тот самый редкий случай. Но все-таки попочка у паренька, что надо, — Ты школьник? — спросил его Лешка. — Путяжный, — Павлик посмотрел на него со страхом, — Дяденька, вы меня в ментуру сдадите, да? — тревожно спросил он. — А ты, куда бы хотел? — с каким-то вызовом спросил его Лешка, — Чтобы я тебя в санаторий отвел? — Лешка ухмыльнулся. «А он совсем и ничего, смазливый, чертяка, и попка у него, как у Светки», — снова пролетело в мозгу охранника. — Дядя, отпустите, я больше не буду, — заныл Павлик, — Мне нельзя в ментуру, меня в колонию отправят, факт, это будет пятый привод, мне так и сказали в ментуре, — и паренек вздохнул. — Скажи, пожалуйста, в колонию мы не хотим. А хулиганить хочется? — Лешка привстал со стула. — Дядя, я пить хочу и в, — тут он смутился, — И в туалет охота, — добавил он и покраснел. — А может тебе еще и квасу налить? — язвительно спросил Лешка. — Не, дядя, квасу не хочу, а вот чайку бы попил, — и он скосил глаза на тумбочку, где лежали сладости, принесенные Лешкой, охранник любил сладкое, парни над ним посмеивались, ебучий, значит, говорили о нем, как там и что это значит для него было неважно, а только Лешка сладкое любил и уважал, — С пряниками, — выдохнул Павлик, — Я бы попил, — и он посмотрел на охранника. Страх у Павлика почему-то практически прошел, нутром, что ли, но Павлик чувствовал, что этот весьма интересный парень его не обидит и не сделает ему ничего плохого. Во всяком случае в ментуру точно не сдаст. Вот только как-то странно он на него все время смотрит, ну и пусть, зато, может в ментуру не сдаст. Лешка пожал плечами. — В туалет-то отвести? — только и спросил он. — Угу, можно, — Павлик привстал. — Погоди, я сейчас наручники примкну к себе и пойдем, — Лешка ловко перестегнул наручник к себе на руку. — Мы чего, писать будем вместе? — удивился паренек. — А ты у нас стеснительный, значит? Как воровать, так тебе не стыдно, а как при таком же парне пописать, тебе стыдно, ну, и фрукт ты, Павлик, — Лешка невольно приобнял его за попку, член и яйца гудели в штанах, — Пошли и не выкабенивайся, не царь зверей. Они зашагали в туалет, паренек шел красный, как мак, ему было стремно, он в первый раз будет писать при взрослом парне. Вообще-то, он в школе иногда писал вместе с пацанами в один горшок, ну там это было для прикола, для форса, а тут, писать и при чужом, немного волнительно. Павлик и сам не смог сказать почему, но сама мысль, что он, может быть, увидит его член, член этого странного охранника, начинала его волновать, определенно парень ему также нравился. И у Павлика начал вставать и его писун, дела. Ну, вот и туалет, они немного постояли около дверей. — Так это, того, мы, ну, то есть, Вы, тоже будете писать? — спросил Павлик и покраснел еще больше. Лешка усмехнулся. — Нет, я потом еще раз схожу без тебя, — его также прикалывала мысль показать своего «красавца» Павлику, продемонстрировать его во всей красе. Почему Лешке этого хотелось, сказать точно он не смог бы, а только хотелось, и все тут. Павлик потоптался. — Ну, что? Можно писать? — спросил он почему-то шепотом. — Давай, дуй, — также шепотом ответил ему Лешка. Павлик расстегнул ширинку, вынул свой член, и горячая, дымящаяся струя мочи ударила в нежно-голубой писсуар. Лешка смотрел, не отрываясь, на правильный формы член паренька и лихорадочно думал, как бы ему показать свой — писать-то ему не хотелось совсем. Павлик дул, не смотря на охранника, брызги мочи летели в разные стороны. И тут произошло то, что ни Павлик, ни Лешка не смогли бы объяснить ни за что, Лешка подставил пальчик под мощную струю Павлика, потом посмотрел на него и медленно, глядя Павлику в глаза, обсосал пальчик в мочи Павлика. Судорога какого-то волнительного экстаза передернуло все тело Павлика, а самому Алексею моча, слизанная с пальца, показалась самым вкусным и сладким напитком. Павлик смотрел на Лешку, и его член, который уже до этого набух, стал приподнимать свою головку, его все это забавляло и, кажись, заводило. Лешка уже смелее, наклонился и облизал головку члена Павлика, из которого вытекали последние капельки мочи, может именно поэтому она и показалась охраннику самой вкусной и сладкой на всем белом свете. — Это, зачем Вы это сделали? — спросил Павлик, его всего трясло, ему было все это приятно, да и член окончательно встал, словно в небо взлетел. Член крепко стоял и смотрел в потолок. — Тебе не понравилось? — искренне удивился Лешка и крепко сжал его член вместе с яичками в руке.