Эпоха солнцезащитных традиционных кремов может подойти к концу в связи с поступлением в продажу первого предназначенного для питья, а не для втирания в кожу лосьона для загара. После однократного применения этот лосьон обеспечивает защиту на
Так как дело касается секретной ракетной части, а история относительно недавняя, то в дальнейшем повествовании будет просто ‘герой данного рассказа’.
Наш главный герой к армии готовился, по утрам бегал кроссы в ближайшей посадке, отжимался и подтягивался, как районный военком всем мальчишкам тогда и рекомендовал. На южных границах страны сильно пахло войной, уже и постреливали во всю, но отправили не в обычную часть, а в секретную. Точнее, направили, конечно, сначала в ‘учёбку’, где на ‘богатых-то’ харчах уже после первых трёх месяцев от нашего героя остался один нос, по крайней мере судя по сохранившейся ещё чёрно-белой фотографии.
Когда из учёбки, наконец, отправили в часть, то отец-командир вместе с военврачом, осмотрев строй новобранцев, выругавшись нецензурно в адрес учёбки, каждого второго солдата первым делом отправили в госпиталь на откорм и общую поправку здоровья.
Впервые после дома, в госпитале солдат отъелся, даже умудрился попробовать курочку, да с яичком и даже кусок сала (хоть любой спец. и скажет, что при сильном истощении свинину ни в коем случае нельзя, но практика показала обратное). В общем — ожил. Вот с этого момента история и начинается.
Отец-командир оказался мужиком ‘тёртым’ и быт в секретном части наладил не только на сухом пайке: и свой курятник и, пардон за несекретный запах, хлев со свиньями. Кстати, самому командиру на стол ничего и не доставалось: был при части не только госпиталь, но и детский садик для детей офицеров.
Соответственно, почётность и важность этих двух народно-хозяйственных объектов была очень высокой (это я всё про тот же курятник пекусь). Её осознавали все. И на пятёрку отстреляв очередные учебные и учебно-боевые стрельбы, солдаты в наряды на курятник ходили с полным осознанием важности своей миссии.
К слову, как в армии сейчас — не знаю, а в то время был интересный порядок. Дембель уйти в запас мог в первый день прихода приказа Министра Обороны о Демобилизации, а мог… спустя месяца полтора-два. Чем в частях и пользовались. Хочешь в запас? С тебя ‘аккорд’ (то есть ударный труд на благо родной военной части).
Командир построил дедов и сказал: «У нас важнейший объект намечается. Курятник старый. Нужно построить новый. Зачёт — ‘аккорд’. Кто хочет поработать?» Понимая важность курятника, все сделали шаг вперёд и из них командир отобрал бригаду самых достойных. В когорту лучших попал, в том числе, и наш герой.
Месяца полтора, наверное, шёл бой за каждый ряд кирпича. Прожаренные солнцем и просолёные от пота ‘деды’ возводили новое строение. Кстати именно там наш герой и научился строить, за 20 лет до этого всё было не до того.
Потом был Дембель. И звучала торжественная речь отца-командира: «Солдаты! Вы здесь прикоснулись к государственной тайне! Лучше забыть эти два года и не сознаваться, что они у Вас были, чем разболтать врагу тайну и навредить своим боевым товарищам. Те, кто ракетное топливо не нюхал, всё равно вас не поймут!»
Когда ехал в поезде с другими уже дембелями, не секретными, то разговорились и о том, у кого и какой был ‘аккорд’. Он с чувством собственного достоинства и брякнул: «Я кур-рятник в части построил! Кир-рпичый!» (усиленное «р» как-то само вырвалось).
Хохот стоял такой, что из соседнего вагона прибежали ко всему готовые проводники, уверенные, что дембеля разносят вагон в щепу.
Тогда же в дембельском поезде наш герой и понял, что, как всегда, прав был отец-командир. Разбалтывать о своей службе ничего не надо. Проще дембельский альбом убрать подальше от тех, кто всё-равно не поймёт.
С тех пор, когда нашего героя спрашивают: «Когда служил, то ‘аккорд’-то был? Что построил?» Он сухо отвечает: «Да часть секретная. Говорить не положено». Вот такой вот секретный курятник получается.
протяжении трех часов.