Медицинский автомат
Неизвестный парень, изнасиловавший меня в душевой, оказался докой в информационных технологиях. Как я ни формировал запрос корабельной системе слежения, она индицировала одно — я был в душе один. Юнга просто стер свою метку. Стер, хотя это и является функцией второго уровня!
Мало того, анализ спермы из моего ануса тоже ничего не дал. На экране высвечивалась только моя ДНК. А вот это сделать — это уже четвертый уровень! Это мог сделать только офицер, причем только офицер информационной службы!
Это у меня в голове не укладывалось. Второй доступ мог, воспользовавшись моей беспечностью, подстроить любой из моих ровесников-друзей (а мы все дружили!) . Пиратских программ в сети гуляет сколько угодно. А вот доступ четвертого уровня!
Я был уверен, что насиловавший меня парень был юнгой — не подделаешь подросткового роста, подростковой угловатости, подростковой худобы, подросткового дыхания, в конце концов! Но член у него был не просто как у взрослого — он был гигантский!
И доступ четвертого уровня!
Неужели все-таки это был кто-то из офицеров информслужбы? Нацепивший кортик? Ходивший на полусогнутых? Нет, невозможно! Есть вещи, которые не подделаешь. Это трудно передать, но я был уверен, уверен на сто процентов, что тот парень был моим сверстником.
Никакого разрыва ануса, конечно, и в помине не было. Небольшая потертость, от которой медицинский автомат даже не счел необходимым что-либо прописать. Никаких инфекций насильник не занес. С прямой кишкой тоже все было в порядке.
Выдав всю эту информацию, автомат вежливо подождал, не задам ли я еще какой вопрос, а потом добавил кое-что от себя. Довольно ехидным тоном он порекомендовал мне больше не заниматься анальным сексом без презерватива. Сделал торжественную паузу, чтобы насладиться моим ошарашенным видом (вот негодяй!) , и поздравил меня с началом половой жизни. Я еле удержался, чтобы не удушить его, это стеклопластиковое чудовище.
Я отдежурил свою суточную смену, мучаясь и страдая. Я не мог нормально сидеть из-за жжения в анусе. Я был напрочь выбит из рабочей колеи воспоминаниями и эмоциями.
Постепенно я перестал думать о ночном происшествии как о чем-то постыдном или обидном. На первый план вышло удовольствие, которое я получил. Какое все-таки это было наслаждение! Уж не знаю, что бы я сейчас сделал с тем юнгой, если бы нашел. Избил или изнасиловал? Может, поблагодарил?
Спросить совета, как найти насильника, я, конечно, не мог. Хоть в школе нам и долбили из занятия в занятия, что в сексе нечего стыдиться, я все-таки стеснялся.
Можно было бы поговорить с дежурным офицером. Он, как-никак, взрослый мужчина. Наверняка что-нибудь посоветовал бы. Но я так боялся, что он случайно проговорится! Это было бы катастрофой!
Всю смену я делал вид, что все в порядке. Пытался шутить. Что-то делал. Как-то функционировал. Как обычно, запорол парочку процедур, но одну успел отладить до того, как это заметил дежурный офицер.
Уже после полуночи, когда он ушел «попить кофе» (спать пошел!) , я вывел на экран фотографии всех юнг на корабле. Для некоторых нашлись даже снимки в бассейне. У остальных пришлось делать зум на ширинки форменных штанов
— Что ж вы, негодяи, делаете? Изнасиловали втроем лягушку! Гринписа на вас нет!
— Не горячись, слоник. Гринпис нас не накажет. Гринпис нас самих охраняет. Как редких козлов.
. Для сравнения посмотрел и свои фотографии. Как последний фетишист, я разглядывал места между ног всех девятнадцати, пытаясь угадать, кто же все-таки был со мной в душевой. Что бы мне ни говорил медицинский автомат, я-то знал, что насиловал меня член огромный!
Но все (включая меня самого) имели вполне аккуратненькие бугорки или складочки, которые ну никак не могли скрыть чего-либо по-настоящему большого.
Хук в челюсть.
Смена кончилась. Меня сменил младший офицер (юнг для айти корпуса не хватало) .
Я шел по коридору, прошел поворот к душевым и невольно замедлил шаг. Воспоминания и все такое…
И тут случился минутный парадокс. Характерная волна и резкий удар. На этот раз, удар сильнейший. Даже не знал, что бывают удары такой силы.
Будто получив реальный хук в челюсть, я отлетел к стене и упал на пол.
Никогда такого не было.
Минутный парадокс бывает довольно болезненным, но это все на уровне болезненного щекотания в голове. В крайнем случае, укол боли в висках. А тут удар, который валит с ног. Ничего себе!
Цифры на табло времени невозмутимо перещелкнули с «2: 58» на «3: 00» и стали отсчитывать секунды, будто ничего и не произошло.
Я поднялся, потирая ноющие виски. Что творится! Парадокс теперь, что же, происходит каждые сутки? Да еще и в одно и то же время? Только этого не хватало!
Я возмущенно посмотрел на часы, будто это они были виноваты в том, что творится с физикой в этом секторе космоса. Часы ответили, показав «3: 00» и еще немножко секунд. Для них жизнь продолжалась.
Ну и ну! Теперь я уж никак не мог удержаться от того, чтобы не заглянуть в душевую. Я даже и не задумался, почему это я вдруг повернулся, пошел назад по коридору и свернул туда. Просто повернул и пошел.
Дверь в душевую индицировала «01-19». Один человек внутри. Девятнадцать мест свободно. Кого это, интересно, потянуло среди ночи мыться?
Только я об этом подумал, как в голову тут же стрельнула мысль: ведь был парадокс, человек наверняка сейчас лежит беспомощный где-то там на полу, может даже захлебывается…
Я распахнул дверь с желанием ворваться внутрь, броситься на помощь, помогать срочно и немедленно, но… но замер на пороге.
На столике с полотенцами лежал голый юнга.
История повторяется дважды. Один раз как трагедия. Второй раз — как фарс. Трагедия уже произошла вчера. Фарс был на лицо прямо сейчас.
Юнга лежал на столике, на животе, бесстыдно разбросав свои длинные ноги, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, чем он тут занимался, зачем пошел посреди ночи в душ, и в какой момент его прервал парадокс. Между расставленных ног хорошо была видна свисающая мошонка и слегка набухший член с проглядывающей головкой. То, что член сейчас не стоял, никак не опровергало мое предположение — от парадокса потеряешь не только эрекцию.
Онанист несчастный!
Интересно, кто это? Как и я вчера, юнга, падая, опрокинул на себя полотенца, и головы видно не было.
Первым моим порывом было подойти и отбросить ворох полотенец. Потом я присмотрелся к лежащему передо мной телу. Когда еще удастся не торопясь поглядеть на голого парня — не скрываясь, не мимолетно, прямо, детально? Миллиметр за миллиметром? Не говоря уж о том, что после произошедшего, мне было даже любопытно, что куда да как…
Парень был худющий, до моих мышц ему было далеко. И волос ему на теле не хватало — какой мужчина будет настолько безволосым! Член коротковат. И умильно тонкий.
И чего этого парня занесло к нам? Небось думал, что его никто здесь за онанизмом не застанет…
Я подошел ближе и остановился позади. Теперь мне было хорошо видно, что его попа была несколько растопырена, будто ее раздвигали в стороны перед тем, как случился парадокс. Уж не фантазировал ли этот юнга об анальном сексе? Вот как бывает — ты и в мыслях не имеешь, и получаешь сполна, а кто-то мечтает, и не получает…
Я притронулся кончиком пальца к выпяченной ягодице. Маленькая у него попа. На вид ее будто и нет. Просто две ноги сходятся вместе и без всякого перехода превращаются в спину. А вот, поди ж ты, при прикосновении чувствуешь под пальцами тугие упругие мышцы.
Я уж хотел потянуться к полотенцам, но парень захрипел. Я прикоснулся к его попе, а он захрипел! Ничего себе! Он что, не испугался? Его не смутило, что его застали за таким делом! Он еще и удовольствие получает! Ну и ну!
Невысохшие капельки воды все еще поблескивали на его худой спине. Разбросанные в стороны руки безвольно лежали на столешнице. Длинные ноги (как он ходит с такими длинными ногами?) упирались в пол.
И зачем такому парню заниматься онанизмом? То, что я видел, зажигало даже меня, а уж девушки, наверняка, пачками были готовы виснуть у него на шее…
Ах, ну да! Он фантазировал о попочном сексе!
Да, мужиков такого предпочтения заметно меньше. Наверно, он поэтому и ходит неудовлетворенный и ищет уединения в чужих душевых…
И тут я не поверил своим глазам. Этому бесстыднику одного моего прикосновения было достаточно! Мало того, что он пытался застонать, когда я потрогал его ягодицу, так он еще и возбудился! Маленький прутик его уже не был прутиком. Он встал, превратившись в небольшой, уверенно вытянутый колышек. И этот колышек торчал практически у самого его живота.
Я посмотрел на парня сбоку. Какое тонкое тело! Совсем тонюсенькое. И насколько яркое и бескомпромиссное возбуждение! Под моим взглядом торчащий практически вертикально вверх член дернулся, сильно прижавшись к животу парня.
Да этот онанист хочет! Прямо сейчас хочет! Вот это да!
Последнюю минуту или две я уже чувствовал томление в животе, но вот сейчас я возбудился. Мой собственный член налился кровью, раздвигая складки штанов и превращаясь в твердый горячий ствол.
Нет, я не по этим делам. Я ведь хочу только черноволосую юнгу из медикобиологической…
И тут член парня вновь дернулся, дернулся от возбуждения, дернулся в предвкушении, медленно, с оттяжкой, прижался к животу, тяжело закачавшись в воздухе.
Хочет!