Проснувшись, я сразу понял, что в комнате еще кто-то есть. Осторожно приоткрыв один глаз, я увидел Таню. Стоя ко мне спиной, медсестра возилась с чем-то на тумбочке. Я присмотрелся и похолодел. Перед Таней был мой ноутбук — разумеется открытый. Я вспомнил, что в спешке забыл закрыть вордовское окно. Предпринимать что-то сейчас было поздно. Бешено колотилось сердце, лицо горело краской, но было и другое чувство. Почему-то хотелось, чтобы Таня прочитала, что я успел написать. Интересно было посмотреть на ее реакцию.
К моему удивлению медсестра увлеклась чтением. Я старался не шевелиться, чтобы не спугнуть девушку. Но долго лежать в одной позе я не смог, потому что заболела нога в гипсе. Едва я начал ворочаться, Таня мгновенно захлопнула ноутбук и повернулась ко мне.
— Что-то болит? — заботливо спросила она.
Таня проверила мою забинтованную руку. Я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, потому что ее лицо было краснее пожарной машины. (Русские девушки сидят с веб-камерами! Они ждут тебя! Займись с ними виртуальным сексом! — добрый совет)
— Сейчас я принесу лекарства, — сказала Таня и быстро вышла из палаты.
Остаток дня медсестра как-то странно мне улыбалась, хотя мы оба старательно изображали, что ничего не случилось.
Самыми унылыми днями в больнице были выходные. Я тоскливо представлял, как я мог провести их на гоночном треке, если бы не был прикован к больничной койке. Единственным утешением было то, что дежурной медсестрой в это воскресенье была Таня.
— Доброе утро, Виктор Анатольевич! — сказала Таня, зайдя ко мне в палату, — Пришла Вас помыть.
Я удивился Таниной странной игривой интонации, да и по имени-очеству она никогда меня не называла. Мы с самого начала были на «ты».
— Почему по имени-отчеству? — немного удивленно спросил я, — Неужели ваша больница меня так состарила?
— Хорошо, — засмеялась Таня, — Не нравится по имени-отчеству, буду называть Витюшей, как маленького мальчика.
Хитрый тон медсестры не оставлял сомнений, что она что-то затеяла, но я решил не спрашивать.
— Надо маленького Витюшу как следует помыть, — ласково сказала Таня, откинув мое одеяло.
Я густо покраснел, потому что всегда стеснялся этой процедуры. Таня быстро раздела меня догола и оценивающе осмотрела, что-то обдумывая.
— Вся постель в волосах, — неодобрительно сказала она, — Надо с этим что-то делать.
Медсестра одела резиновые перчатки и извлекла из кармана небольшой тюбик. Несколько минут она старательно намазывала меня белым кремом. Я сильно стеснялся, особенно когда Таня занялась моим пахом.
— Полежи так пять минут, — сказала она, полностью намазав меня кремом.
Таня вышла из палаты, забрав с собой мою одежду. К этому моменту я уже хорошо представлял, в какую игру она играет, но старался не показывать вида.
— Кто это тут лежит голышом? — улыбнулась Таня, вернувшись в палату, — Маленький Витюша? Медсестра взяла мокрую тряпочку и стала буквально соскребать с моего тела крем. Как я и предполагал, он был эпиляционным.
— Переворачивайся на живот, — скомандовала Таня.
Я лег на живот, удивляясь, зачем Тане понадобилось мазать меня кремом сзади, потому что там у меня почти не было волос. Медсестра точно так же дала мне полежать пять минут и потом старательно протерла все мокрой тряпочкой.
— Теперь можно мыть, — сказала Таня и я почувствовал, что она снова принялась тереть мне спину какой-то тряпочкой.
Тщательно помыв меня сзади, Таня скомандовала мне переворачиваться на спину.
— Вот так помоем Витюше ручки, — начала ласково приговаривать медсестра, — А теперь грудку.
Намыленная тряпочка в Таниной руке спустилась мне на живот.
— Какой у нас животик, — приговаривала Таня.
Чувствуя, как она спустилась пониже и принялась протирать мне лобок, я не знал, куда деться от смущения.
— После этого крема совсем другое дело, — довольно улыбнулась Таня, щекотно пощупав мне лобок, — Такая гладкая кожа. Как будто моешь грудного малыша.
Таня принялась щекотно протирать меня намыленной тряпочкой между ног.
— Ой, а что это такое? — неожиданно засмеялась девушка, — Витюшин маленький писюнчик?
Я подумал, что размер моего вертикально стоящего члена полностью исключал уменьшительно-ласкательные суффиксы, но Таня конечно имела право на собственное мнение и выбор слов.
— Маленьким мальчикам надо хорошенько мыть писюнчик, — ласково сказала мне Таня, — Вот так, со всех сторон.
Я понимал, что Таня специально меня дразнит.
— А теперь поднимем Витюше вверх ножки и хорошенько помоем между ними.
Задрав заученным движением мои ноги, Таня начала щекотно мыть мне мошонку. Не в силах терпеть щекотку, я начал ерзать на кровати. (Весело и задорно надрачивают пису главному герою молодые медсестры! — прим.ред.)
— Что такое? — с улыбкой спросила медсестра, нестерпимо щекотно протирая мне тряпочкой за яичками, — Чего ты начал нервничать? Совсем как мой шестимесячный племянник, когда его подмывают между ножек. Кстати, его тоже зовут Витюшей. И почему все мальчики так боятся щекотки?
Медсестра начала тереть тряпочкой у меня между ягодиц и неожиданно запихнула ее мне в попу.
— Что испугался? — засмеялась она, — Должна же я как следует помыть тебе попу.
Следующие несколько минут Таня молча протирала меня другой мокрой тряпочкой, чтобы смыть мыло.
— Какое все гладкое и нежное! — улыбнулась она, потрогав мне мошонку, — Совсем как у малыша.
Вынужденный терпеть, как Таня бесцеремонно трогает меня, где хочет, я не знал, куда деться от смущения. Разумеется мне нравилась игра в ребенка, но Танино рвение было немножко шокирующим.
— Что ты так покраснел? — засмеялась медсестра, — Маленький ребенок не должны стесняться лежать голышом.
Таня взяла в руки и начала разглядывать белую майку с забавным рисунком: голубыми машинками и самолетами. Я удивился, где она такую достала, потому что мой размер был совсем не детским.
— Давай оденем вот эту маечку, — ласково сказала Таня, помогая мне сесть.
Медсестра одела мне майку и я снова лег на спину.
— Какая прелесть! — улыбнулась Таня, — Коротенькая, как распашонка.
Я посмотрел вниз. Майка действительно едва прикрывала мне пупок.
—
— Милый… ааах… какой у тебя большой… ооо… и длинный… ремень, черт его дери!!!
Побудешь без трусиков, — сообщила мне Таня, — Они тебе сейчас ни к чему. Вот подгузник бы точно не помешал.
Полюбовавшись на меня еще полминуты, Таня наконец накрыла меня одеялом.
— Вот и помыли Витюшу, — улыбнулась она, — Ну что, нравится быть чистым?
— Угу, — кивнул я.
Медсестра быстро собрала все свои принадлежности и вышла из палаты.
Следующий Танин визит был аж после обеда. На этот раз она пришла не одна, а с уже знакомой мне практиканткой Ирой. Я немножко испугался, когда медсестры подкатили к моей кровати носилки.
— Перелезай! — скомандовала Таня, бесцеремонно откинув мое одеяло.
Заметив, как Ира уставилась мне между ног, я вспомнил, что лежу без трусов и густо покраснел.
— Сейчас я тебе помогу, — улыбнулась Таня.
С трудом ворочая ногой в гипсе, я неуклюже перелез с помощью медсестер на носилки. Таня накрыла меня простыней и медсестры покатили носилки к двери.
— Куда вы меня везете? — поинтересовался я, когда мы оказались в коридоре.
— На процедуры, — уклончиво ответила Таня.
Девушки завезли меня в процедурный кабинет и переложили с носилок на кушетку
— Откуда у Вити эта майка? — захихикала Ира, — Такая смешная.
— Ага, такая забавная маечка, — со смехом согласилась Таня.
— А почему он без трусов? — поинтересовалась Ира.
— Витюшины трусики грязные, — объяснила Таня, — Отдала стирать. Кстати, зачем ему вообще здесь в больнице, трусы? У него же постельный режим.
Лежа без трусов перед обсуждавшими меня девушками, я не знал, куда деться от смущения. Единственное, что оставалось — это прикрываться руками.
— Какой стеснительный, — засмеялась Таня, — Как будто мы не видели маленьких мальчиков голышом.
Мягко разняв мои руки, Таня положила их мне по бокам.
— Скажи, так похож на малыша, — повернулась она к Ире, — Видишь, как у него гладко между ножек?
Таня легонько провела пальцами по моему лобку, заставив меня еще больше смутиться.
— Смотри, как покраснел, — тихонько захихикала Ира.
— Сейчас сделаем тебе клизму, — объявила мне Таня, — Ты у нас уже два дня не ходил по-большому.
Таня начала легонько гладить мой живот.
— Сделаем нашему малышу клизму, он покакает и больше не будет болеть животик, — ласково сказала она.
— Чего ты с ним постоянно так сюсюкаешь? — со смехом спросила Ира, — Как будто с ясельным.
— Я почему-то Витю по другому не воспринимаю, — улыбнулась Таня, — Он сейчас так напоминает моего шестимесячного племянника.
— Твоего племянника кажется тоже Витей зовут, — вспомнила Ира, — Ну что, будешь ставить клизму?
— Сейчас, — улыбнулась Таня, — Я хотела сначала взять у него анализ мочи.
— Что, прямо здесь? — спросила Ира с ехидной улыбкой.
— А где? — улыбнулась Таня, — Пускай пописает в баночку.
— Давайте потом, — смущенно пролепетал я, чувствуя, как горят щеки.
— Никаких потом! — отрезала Таня.
— Ну может не надо? — попросил я.
— Что ты хнычешь, как маленький? — улыбнулась Таня, — Я между прочим еще позавчера оставила тебе баночку, в которую ты должен был пописать. Раз ты такой безответственный, мне придется проследить за всем лично. Сейчас прямо при мне наполнишь эту баночку.
Таня принесла маленькую баночку и эмалированный тазик.
— Задирай ему ноги, Ириша, — попросила она вторую медсестру.
Ира задрала мне вверх ноги.
— Еще выше! — попросила Таня, — Прижми коленки к животу. Ага, вот так. А я сейчас подставлю Вите под попу тазик.
Я поежился от прикосновения холодного металла.
— Совсем как его шестимесячный тёзка, — улыбнулась Таня, — Моя сестра теперь держит Витюшу над тазиком, чтобы он туда писал и какал. На горшок рано, потому что малыш пока плохо сидит.
«Она что теперь все время будет сравнивать меня со своим маленьким племяенником?» — немного обиженно подумал я.
— Чего ты ждешь, Витя? — повысила голос Таня, — Давай писай! Ты сейчас хуже ясельного. Даже мой шестимесячный племянник сразу понимает, чего от него хотят, когда держат голышом над тазиком.
Я почувствовал, как чужие пальцы приподняли мой «писюнчик».
— Пись-пись-пись, — начала ласково приговаривать Таня.
— Уговариваешь его как