Ляг, согни немного ноги, Разведи слегка колени. Здесь, в ромашках, у дороги, На сухом душистом сене
Я раскинул покрывало. Ты размашисто, по-русски Все застёжки оборвала На своей цветастой блузке.
Будем, будем наслаждаться, Но не сразу. Дай раздеться, Дай к груди щекой прижаться, Наласкаться, наглядеться.
Шея, грудь, лобок… О, Боже! Ниже. Ниже. Губы — в ГУБЫ… Ртом покусываю кожу, Но не сильно и не грубо.
Мы друг другу плечи гладим. Ты дрожишь в моей ладони. Верх блаженства — в мутном взгляде, Пламя страсти — в тихом стоне.
Наконец-то
женский шепот:
— Ах, Петр Иванович, вы сегодня совершенно не такой, как в прошлый раз:
и губы у вас мягче, и руки теплее, и член, извините, длиннее!
— Да и я не Петр Иванович…
я решаюсь: Гну тебя, как ствол рябины, Очень плавно погружаюсь В ЧУДА тёплые глубины.
Бьёмся мы с тобой, как птицы. Мы терпеть уже не можем. И меня твои ключицы Возбуждают и тревожат.
Наши игры не напрасны. Ты согласна, я согласен… Ты — бесстыдна и прекрасна, Я — бесстыден и прекрасен.
Ты желанья не скрываешь, Я вхожу в тебя, шальную. Ты сама приоткрываешь Мне калитку потайную.
Ты, то стонешь, то, вдруг, ахнешь! Пальцы ласково кружатся. Как Божественно ты пахнешь! Мне никак не надышаться.
Снова я спускаюсь ниже И опять целую сходу Грудь, живот, лобок и вижу Волоски над влажным ВХОДОМ.
Я губами их хватаю, Языком скольжу куда-то, И как-будто улетаю От рассвета до заката.
Вместе ждём развязки скорой. Ты в восторге замираешь. Каждой складкой, каждой порой Ты опять меня желаешь!
И, измученная лаской, Новых ждёшь прикосновений. Наша близость, словно сказка, Из коротеньких мгновений..