Он крепко схватил меня, практически взял на руки, я пыталась вырваться, но сил не хватало…
Вскоре он принес меня к костру… Это был табор. Много палаток, кибиток, каких то временных построек. Несколько костров. Меня принесли и положили на какой то настил перед палаткой, вокруг собрался народ. Они что-то обсуждали, Показывали руками, я не поняля ничего. Меня отвели куда то на край табора и положили в палатку. Женщина принесла какой то травяной чай, одежду, лепешку с сыром. Я осилила только чай. И уснула.
Снился мне дом. Солнцем залитая поляна, полная травы, мы детями пегаем по ней, ловя не то бабочек, не то стрекоз или кузнечиков. На полянке течет ключ, превращаясь в маленькое озерцо, Там мы мочили ножки, купаться было мелко. Я в этой лужице осталась одна, в воде. Прозрачной, теплой, приятной. Но вдруг меня начало засасывать тина… Все глубже и глубже, я уже не могу шевелить ногами, но мне не страшно, я не понимаю. Вот уже по пояс, по грудь, и наконец, я с головой в воде, я не дышу, но чувствую, что скована… Тиной, грязью… Темнотой…
Снова я открыла глаза. И снова я не понимала, где нахожусь. Крики и разговоры снаружи вернули мне сознание. Я в таборе у цыган. Выйти я боялась, даже шевелиться, поэтому решила ждать. В шатер зашла женщина. По виду старая цыганка, принесла такой же чай, как и вчера, и лепешку. На ломанном русском, сказала «Выходи. Не бойся, не обидим» Нет. Уж. Я лучше тут.
Через какое то время, я успела выпить чаю, к стати очень вкусного, травяного, бодрящего, слегка горького, попробовать лепешку, как вошел цыган. Мужчина. Сказал мне одеваться и выходить, знакомиться будем… Я по его тону, поняла, что лучше сделать. Я вышла, меня повели куда то. Вскоре мы пришли к шатру, к какому то старику. Наверно местный руководитель, барон… через переводчиков я рассказала ему свою историю, и что хочу попасть домой. Мне показалось, что переводчик рассказал совсем кратко. Две-три фразы… Дед сказал что то, и меня позвала с собой старая цыганка. Привела, как я поняла, в женскую половину лагеря. Мне выделили уголок в шатре, где хранились ненужные вещи. Типа склада. Но довольно не плохо, в моей ситуации. Моя жизнь заиграла новыми красками. Теперь я цыганка. Я начала выполнять роль прислужки при женщинах. Чистила картошку, мыла посуду, что то носила, убирала за животными, в общем, была полезна. К стати, того цыгана, который мена нашел, звали Николай, И про него отдельная история.
Вечером цыгане, после трудного дня, собирались вокруг костров. Как я понимала, одна группа состояла из взрослых мужчин, другая из женщин, девушек и маленьких детей, третьи костры, их было много, были молодежными, там собирались не женатые юноши.
Когда темнело, все собирались возле своих костров, и начиналась цыганская жизнь. Кто то играл в игры, кто-то пел, под гитару, женщины общались, курили, и пили. Вино, чай, лепешки. Так как я не понимала язык, я держалась в стороне. Неподалеку от женского костра.
Как то раз, сидя у своей палатки, и слушая непонятную женскую речь, ко мне подошел Николай. Он спрашивал меня на полу русском языке почему я не в кругу, я отнекивалась, пыталась отказаться, но он был настойчив. А цыганки и не против… Меня усадили, дали вино. Не крепкое, густое, довольно вкусное, похожее на виноградный сок, перебродивший с травами, лепешки и какие то сладости, типа хвороста. Мне довольно быстро стало тепло, весело и уютно. Я так подозреваю, вся еда содержала какой то природный наркотик. Расслабляющий и успокаивающий. Но не сильный, я даже смогла улыбнуться. Поев, напившись, и отдохнув, я пошла в палатку. Почти сразу в нее зашел Николай…
Я сразу поняла, что ему надо… Он приблизился ко мне, и сказал, раздевайся. Мне стало страшно. Воспоминания о моих насильниках, о той боли, о том ужасе, я замерла. Но понимая, что сопротивление бесполезно, и будет только хуже, я потдалась. Тихо и осторожно, чтобы не делать резких движений, я стянула юбку, легла, и расставила ноги…
Николай взгомоздился на меня сверху, его член был ОГРОММНЫЙ, просто гигантский, как у коня, наверно. Смазки, конечно, у меня не было, поэтому ему пришлось густо намазать член слюной, и пару раз плюнуть мне на пизду. С трудом но он вошел. И тут я почувствовала… Где то внутри меня разгорался огонек. Его пламя, вместе с движениями Николая, колыхались в темноте… Все ярче и ярче. Его запах, табачный, алкогольный, мужской запах пота, перемешавшись, подогревали его, Язычки пламени растекались по моему телу, Вибрировали мои мышцы, Предательски чесались груди, из горла стали доноситься неконтролируемые вздохи… Я чувствовала, что он получает удовольствия от секса со мной, ему нравится моя пизда, и это делало свое дело… Произошел взрыв… Яркая вспышка ослепила меня, нега разлилась по моему телу, пальцы вцепились в ковер… Я, по моему, крикнула… это был мой первый оргазм. Нега разлилась по телу, я закрыла газа, все тело расслабилось, нежность наполнила меня… Все вокруг исчезло, растворилось в свете. Я была счастлива.
Николай продолжал… Второй оргазм был иначе. Уже более осознанный, более физический, Я начала подмахивать ему, мышцы не слушались, страсть росла в клиторе… хотелось еще, еще… О О О! А! А! Николай безжалостно разрядился в меня… Я прогнулась в оргазме и затихла… Николай встал, потрогал мменя за грудь, мне было это приятно, похлопал по щеке, и что то сказал… Наверно это было спасибо… или молодец… Спасибо тебе, Николай…
Он встал, завязал штаны и ушел. А я так и осталась лежать, с расставленными ногами, тяжело и приятно дыша. Рукой я потянулась к пизде… Она была горячая. Сперма Николая вытекала, растирая ее, смешивая со своими выделениями, я чувствовала как кровь наполняет губки, клитор, очень нежные и приятные ощущения… Что это было? После всего, я должна была стать абсолютно фригидной, а тут такое! Два раза кончила, и хочу еще. Может дело в вине? А может дело в Николае? Я закуталась, и уснула. Глубоко. Без сноведений, счастливо…
Наследующее утро я проснулась рано, почти на рассвете. Мне было легче, тело почти не болело, я хотела кушать…
Выйдя из своего укрытия, я оказалась в гуще событий, женщины готовили кушать, убирались, кормили скот, бегали за детьми… Я стала помогать стирать белье. Работы было много, но я все время осматривалась, искала Николая… Его нигде не было, я начала расстраиваться…
День шел, уже обед, в работах и заботах настал вечер.
Веселая компания цыган вновь собиралась вокруг костров. Я заметила, что каждый день появлялись новые лица, видимо кто-то уезжал, кто-то приезжал, поэтому на меня вскоре перестали обращать внимание. Я стала «своей». Мне начала нравиться еда, вино, я даже попробовала курить… .
Дня через три я увидела Николая… Все в моей душе перевернулось, он здесь! Подойти? Стыдно, я просто шлюшка с дороги. Я решила не попадаться ему на глаза, все забыть.
Но он пришел сам. Сказал идти за ним. Я пошла. Мы шли не далеко. Рядом оказалась маленькая речка, Там он остановился, и начал раздевать меня. Сердце колотилось как барабан, того гляди взорвется, а я улыбалась.
— В твоем случае, Саша, это насморк.
.. Он положил меня на песок, и начал гладить… Ох как это было хорошо… Потом начался секс. Я снова кончила. Оргазм приходил не сразу, но быстро, я бы сказала неожиданно… Волна удовольствия поднималась снизу вверх, захватывая все, на своем пути. Кончил и он. Потом, встав, сказал мне мыться, я пошла в воду… подмывшись, вернулась на берег. Николай сказал ложиться… Еще раз, Николай, еще и еще… мне понравилось кончать. Но Николай три раза не мог.
Или не захотел, в общем он встал, оделся, и ушел молча. Я осталась нежиться на летнем солнце, голая, выебанная, удовлетворенная… Через какое то время, одевшись, я пошла обратно. Думая сколько мне тут еще жить, когда я вернусь доммой.
По дороге в лагерь я заметила, что у реки мы были не одни. Кажется пара пацанов все видели…
От этого было не по себе. Но я отогнала эти мысли.
Мое пребывание в таборе налаживалось. У меня появились свои каждодневные обязанности, какие то права, подруги, я стала обрастать бытом. Николай заходил ко мне пару раз в день, обычно в обед и вечером. Секс был однообразный, приносил мне удовлетворение, оргазмм, разрядку. Каждый раз я просила его отвезти меня домой, он говорил, что скоро табор съедет, и я буду домма. Я ждала. Что еще мне оставалось. Но, были и опасения. Все чаще и чаще я стала замечать не здоровый интерес ко мне со стороны подрастающего поколения цыган. То и дело они собирались возле меня, когда я оставалась одна, то во время стирки, то в загородке для коней… Они показывали на меня пальцами, смеялись, видимо шутили, то проходя мимо меня толкнут, или легонько заденут за попку… Их внимание льстило мне, я кажется привлекаю их сексуально, но возможная ревность Николая, да и воспоминания о насилии надо мной меня отрезвляли. Я делала вид, что не замечаю.