Глава первая. Казаки-разбойники. Уже почти целый месяц Наташа отдыхала у бабушки в деревне, уехав из пыльного, душного города. Маленькой она очень любила сюда приезжать, но сейчас, как говорят в переходный возраст, ей было скучно, не могла дождаться, когда мама её заберет домой. Утром она уходила в лес, взяв с собой еду и книжку, проводя там целый день, загорая, читая и размышляя о нелегкой девичьей судьбе. Вот и сейчас она читала книгу, отдыхая, лежа на спине, в тени раскидистого дерева, растущего между густых кустов ежевики, на небольшой полянке вдали от деревни. Ей очень нравилось это тихое, спокойное место, возле обрыва, над речкой. Сюда практически никто не забредал, даже когда созревала эта черная сочная ягода. Поэтому она могла спокойно отдыхать, задрав подол юбки высоко на бедра, подставляя ласкающим солнечным лучам свои стройные, красивые ножки. Все её мысли были прикованы к захватывающему сюжету, бурно развивающемуся на страницах романа. Она внутренне переживала ощущения и страхи героини. Ей казалось, что это она стоит посередине комнаты, абсолютно голая, в одних только ботиночках, прикрывая невольно руками интимные места от наглого взгляда любовника. От таких мыслей, пальчики сами тянулись к промежности, оттягивали упругую ткань трусиков, проникали между половыми губками, ласкали ещё не распустившейся бутон любви. Приятная, ноющая, сладострастная истома разливалась внизу животика, поднималась выше, сжимала сердечко. Как ей хотелось в такие минуты оказаться во властных, сильных руках мужчины, ласкающей её самыми изощренными ласками. Она закрыла глазки, эротические грезы уносили все дальше и дальше, волнуя юное девичье сердце далеко не детскими желаниями. Отложив книгу на траву, другую руку, она просунула в декольте сарафанчика, под чашечку бюстгальтера, обхватила пальчиками сосочек и нежно его покручивала. Дыхание стало учащаться, сердечко сильнее биться, возбуждение в юном теле нарастало, разливаясь сладостной истомой по всем его уголочкам. Это не она ласкает ножки, губки, клитор, грудь, а красавец мужчина из далекой эротической мечты, с сильными, мускулистыми руками, черными, как смоль волосами, безумно влюбленный и готовый отдать свою жизнь, лишь бы любимая благосклонно посмотрела в его сторону. Как ей нравились такие минуты. Всё её тело желало любви и ласки, жаждало приключений… Но вдруг она почувствовала, что кто-то идет по тропинке между кустов, шелестя высокой травой. Инстинктивно убрала руки от тела, взяла книжку и сделала вид, что продолжает читать. Ещё, издалека она заметила, что к ней подходит, мальчик. Это был маленький мальчик, и Наташа даже не одернула юбку, а продолжала лежать, выставив на обозрение, не только красивые, точеные ножки, но и краешек беленьких трусиков, чуть видневшихся, из-под задранного подола сарафана. — «Привет», — дружелюбно улыбаясь, произнес он, подходя к ней, с восхищением, рассматривая её местами оголенное тело. Он был очень опрятно одет, сразу видно, что мальчик городской, не из ближайшей деревни. На широком, офицерском ремне, у него висел большой столовый нож в самодельных ножнах, в руках держал моток веревки, а за плечами надет небольшой рюкзак. Наташа осталась в той же позе, что и была, как будто никого рядом не было, хотя бегающей по её ножкам его восхищённый взгляд, не остался ей незамеченным. — «А что ты здесь делаешь?», — после небольшой паузы продолжил он. — «Загораю», — с некоторым пренебрежением к нему, ответила Наташа. — «А ты не видела мою собаку, такую маленькую, коричневого цвета?», — спросил он, явно выдумывая о собаке. — «Нет, никаких собак я тут не видела», — пренебрежительно бросила она. — «А вообще, кто ты?», — вдруг спросил он каким-то властным, подозрительным голосом. — «Ты что не видишь, девочка» — «Не такой я глупый, как ты думаешь. Я спрашиваю, как тебя зовут, где ты живешь и что тут делаешь?» Наташа улыбнулась, ей смешно было смотреть на этого маленького мальчика, который с таким пристрастием допрашивает её, и доброжелательно ответила: — «К бабушке в гости приехала. А зовут меня Наташа. А тебя как?» — «Миша» — «А что ты читаешь?», — присел он рядом с ней на корточках. — «Да так, тебе ещё рано такие книжки читать. Ты ещё маленький» — «Не такой я и маленький, просто мне совершенно не интересно читать девчачьи книги. Если не хочешь, не говори», — обидчиво произнес он. — «Эмиль Золя, «Милый друг», читал?», — с усмешкой продолжила она. — «Нет, лучше про войну или индейцев!», — уклонился он от прямого ответа. Наташа усмехнулась в душе: — «Что этот мальчишка может знать об интимных отношениях между мужчиной и женщиной. Знал бы он, какие тут разгораются страсти. Он ещё, наверное, не знает, чем мальчик отличается от девочки. Думает, только тем, что девочка писает сидя, а мальчик стоя» Вдруг, не говоря не слова, он обхватил запястье правой руки веревкой и ловко сделал петлю на нём, завязал узел. Наташа от неожиданности посмотрела на него и удивленно произнесла: — «Ты что делаешь?» — «Связываю тебя!» — «А ты спросил, хочу ли я, что бы ты меня связывал?», — раздраженно сказала она. — «А ты, что не хочешь со мной играть?», — чуть не плача, со слезами на глазах произнес он. Наташе стало жалко этого маленького мальчишку. Бедный целыми днями играется один, без друзей. И выдержав, небольшую паузу, произнесла добродушно: — «А в какую игру мы будем играть?» — «Казаки-разбойники», — выпалил Миша. — «А как, в неё играют?» — «Я — казак, а ты — разбойник. Казак поймал разбойника и связывает его, чтобы он не убежал. А потом я — разбойник, а ты — казак. Поняла, всё очень просто» — «Какие у мальчишек тупые игры, нет никакой фантазии», — подумала она, а вслух произнесла, жалея его: — «Ладно, давай поиграю, но только немножко» Миша быстро обмотал веревкой её запястье ещё несколько раз, затем зашел за дерево и попросил: — «Наташа, приподнимись, облокотись спиной о дерево» И девушка, совершенно не чувствуя подвоха, встала в полный рост, прижалась спиной к дереву, предоставив в его распоряжение и запястье левой руки: — «Миша, только не долго, мы так будем играть. Хорошо?» — «Хорошо, только немножко поиграем», — произнес он, увлеченно связывая ей руки. Ствол дерева был довольно толстый и, стягивая веревкой руки, Миша сделал Наташе больно. — «Миша, осторожней, мне так больно!», — почти вскрикнула недовольно она. Но он всё туже и туже связывал руки. Спина плотно прижалась к корявой поверхности дерева, больно царапая кожу сквозь тонкий ситцевый сарафан. — «Прекрати, мне больно, ты что дебил. Не понимаешь, что делаешь больно?», — со злостью в голосе произнесла девушка, надеясь, что он извиниться и сейчас же её развяжет. Но он и не собирался делать этого, а все сильнее и сильнее обматывал веревкой руки глупой девушки, все сильнее и сильнее, притягивая её к стволу дерева. Лопатки больно упирались в кору, грудь, как-то неестественно выдвинулась вперед, волосы спадали, закрывая лицо. — «Миша, ты, что не понимаешь, мне больно. Развяжи сейчас же меня» Но он только ухмылялся. Зашел спереди, довольно улыбаясь проделанной работе. Девушка была крепко привязана к дереву, любые попытки освободиться приносили ей страдания, спину и руки больно царапала кора дерева. — «Ну, что попробуй освободиться», — ухмыляясь, произнес мальчик. Наташа сделала попытку, но она принесла ей только страдание. Она была связана опытной,
Мы стояли в плотной очереди и ее задница трогала мою руку…
умелой рукой. — «Миша, развяжи меня», — чуть не плача произнесла девочка. — «Мне больно, давай поиграем в другой раз. Я здесь бываю каждый день» Но он как будто не слышал её, увлеченно стал подтягивать к ней толстое бревно лежащее невдалеке. Запыхавшись, подтащил его к её ногам, сел на него и начал рассматривать Наташу снизу вверх. Начиная от белых носочков и сандаликов на её ножках до красивых длинных светлых волос, в ней было все прекрасно. Видеть его восхищенный взгляд, девушке было приятно. Она понимала, что выгодно отличается своей внешностью от сверстниц, часто ловя восхищенные взгляды на своем теле. Вдруг у мальчика в руках показался кусок материи. Он начал его крутить, пытаться сделать что-то наподобие толстой веревки. — «Миша, что ты хочешь сделать?», — удивленно спросила девушка. — «Завязать тебе рот!» — «Нет, не делай этого!» Но он встал на бревно, его голова оказалась чуть выше Наташиной, и приподнял её за подбородок: — «Рот открой!» Она удивленно посмотрела на него: — «Нет, не надо этого делать! Я не хочу, так играть, развяжи меня!» Но он усмехнулся и произнес: — «Не откроешь рот, так и оставлю тебя связанной до утра или сниму трусы. Ты не думай, я не такой уж маленький!» Остаться до утра привязанной к дереву, а ещё хуже, чтобы это мальчишка снял с неё беспомощной трусы, совершенно не устраивало Наташу. Скорее всего, в его играх надо связать полностью жертву, конечно же, и закрыть рот, чтобы она не могла кричать. — «Ладно, пусть завяжет рот и на этом успокоиться, не совсем же он ненормальный», — пронеслась у неё в голове спасительная мысль и она открыла его, готовая принять сделанный кляп. — «Вот и умница, хорошая девочка», — произнес он, засовывая, что-то обмотанное тряпкой ей в рот. Она совершенно не ожидала этого, даже не думала, что он ей собирается что-то засунуть в рот. В материю был замотан камень, он проскочил в него, полностью заполнив полость, придавив язык. Наташа хотела что-то сказать, замычала, как корова, но было уже поздно, мальчик совершенно не интересовало её недовольство. Миша завязал узел на затылке, тем самым не позволяя ей выплюнуть его. — «Хорошо, хоть зубы камнем не поломал», — пронеслась утешительная мысль в её голове. Он отошел от неё, любуясь своей работой. Перед ним была крепко связанная белокурая девочка, с уже хорошо сформировавшейся фигурой, довольно приличной для её возраста грудью. Подол, коротенького сарафана задрался, обнажая красивые ножки. Рот был крепко закрыт кляпом, так умело им сделанным из камня и куска старой простынки. — «Ну, что, так и продолжаешь считать, что я маленький мальчик?», — с самодовольством победителя произнес он. Девушка смотрела на него с глазами полными слез, тяжело дыша через нос. Они молили его