Подсознательно я избегала накатанные грунтовые дороги или широкие тропы. А вот на узеньких, еле различимых тропках я чувствовала себя в большей безопасности. Поэтому когда прямую видимость перекрыл огромный куст, я не стала осторожничать, и спокойно обошла его. И тут стала как вкопанная.Прямо передо мной была поляна на берегу реки, к которой вела грунтовая наезженная дорога. Чуть в стороне стоял огромный джип, из тех, что в народе называют башмак. А почти напротив меня, я даже не сразу поняла, что вижу, самый настоящий сэндвич из человеческих тел. Между двумя смуглыми, накачанными кавказцами белело тело женщины. Трахали ее, скорее всего, долго: потому что ее голова безвольно болталась, что приводило в ярость третьего качка, который пытался вставить ей свой член в рот. Но у женщины не было сил его сосать, и она периодически снова опускала голову на грудь кавказцу, что лежал снизу. Как завороженная стояла и смотрела на групповуху, позабыв о том, что сама голая, и что стою от них всего в десятке метров. Придя в себя после первого шока, я увидела, что в стороне от них стоит еще один, совершенно голый кавказец. Он ждал своей очереди, и смотрел на трехающихся, надрачивая свой член. Несмотря на расстояние, видно было, что член у него явно больше среднего по размеру. Им было не до того, чтобы смотреть по сторонам. И тут я увидела, что у капота автомобиля стоит еще один мужик. Он был не такой накачанный, как остальные, а из одежды на нем была только расстегнутая рубаха, о которую он вытирал руки. Член у него был небольшой, и почти совсем скрывался под пивным животом, сильно выпирающим вперед. На капоте лежала какая-то еда, и стояли бутылки, большей частью пустые. Он, пошатываясь, нашел початую бутылку коньяка, и налил себе в пластиковый стаканчик, расплескивая часть содержимого на капот. Чем-то зажевал, развернулся, и пошел прямо в мою сторону. Подойдя к дереву, начал сосредоточенно мочиться. Сейчас он доделает свое дело и… поднимет голову, и увидит меня! Предсказать что произойдет, если он увидит перед собой обнаженную, в одних легких босоножках девушку, не трудно. Осторожно пятясь, я начала отступать за кустарник. Больше всего я боялась, что наступлю на какую-нибудь ветку, и что она хрустом привлечет ко мне внимание. Спрятавшись за кустом, я с трудом перевела дыхание, и начала красться подальше от этого места, стараясь, чтобы между мной и поляной оставался куст. Только отойдя подальше, я успокоилась, что меня не увидят. И тут меня осенило: да они, скорее всего, насилуют ту женщину! Что же делать? Надо звать помощь… Хорошо сказать звать помощь, если я сама голая, среди леса! Позабыв про опасность, я кинулась к своим вещам. Надо одеться, и бежать к трассе. А там, если повезет, остановить милицейскую машину, или, в крайнем случае, остановить любую проезжающую машину, чтобы кто-то вызвал помощь! Почти добежав до своей полянки, я сообразила, что в коротком сарафане, без нижнего белья, обращаться к милиции, мягко говоря, опасно и для меня самой. Поэтому я побежала в лес, туда, где спрятала одежду с юбкой подлиннее, и там, где были спрятаны трусы. Ну и растяпа же я! — Прибежав на место, только сообразила, что металлический совочек, которым я раскапывала место для тайника, остался в пакете с сарафаном, на берегу реки. Хорошо еще, что земля не слежалась. Но, раскапывая землю, я вся перемазалась. Оделась. Так, куда бежать дальше? А что, если они уже уехали? Привести помощь, а там пусто? И снова я кинулась назад, к поляне с джипом. Увидев знакомые заросли, я перешла на шаг, стараясь привести дыхание в порядок. Нервы у меня были
натянуты до предела, а я была готова в случае малейшей опасности, сбежать. Вот и поляна. Но джипа не видно. Осторожно приблизившись еще, поняла, что и людей нет. Оглядываясь по сторонам, и прислушиваясь к каждому шороху, я вышла на поляну. На месте, где стоял джип, только примятая трава, и куча мусора. Наверное, уезжая, они просто скинули всю еду и бутылки с капота. Поэтому несколько бутылок при падении разбились, и все было вперемешку: объедки, бутылки, осколки. Вздрагивая от каждого шороха, и постоянно оглядываясь вокруг, я обошла поляну — никого вокруг. Берег… Берег тут начинался с небольшой обрывистой ступеньки, а дальше был пологий песчаный спуск к воде. Подходя к берегу, я невольно зажмурилась — на песчаном берегу лежало истерзанное женское тело, покрытое синяками. Осторожно открыв глаза, оглянулась вокруг — никого. Видение исчезло. Больше мне тут было нечего делать: спасать никого не надо, звать помощь незачем. Продолжать прогулку голышом мне расхотелось, и я пошла к выходу из леса. Теперь, успокоившись, я вспоминала увиденную оргию. Вполне возможно, то было никакое не изнасилование. Воображение рисовало картины, от которых я начала возбуждаться. Интересно, что ощущала эта женщина? Не тогда, когда я ее увидела — тогда она была затрахана, и, скорее всего, уже почти ничего ощущала, а в самом начале. Каково быть нанизанной на два члена я могла предположить, потому что иногда, для большего оргазма, запихивала по вибратору в попку и писю. Интересно, а каково, когда еще и во рту член? Подъезжая к дому на автобусе, я уже дрожала от нетерпения. Хотелось поскорее закупорить себя вибраторами и окунуться в океан наслаждения. Уже открывая дверь, услышала как звонит телефон. Да ну его! Нет меня дома. Ни для кого нет! Какой может быть телефон, если я настолько возбуждена, что трусики мокрые, хоть выкручивай. И все-таки я подошла к телефону… Каково же было мое изумление, когда услышала мамин голос. Оказывается, они с отцом приехали из командировки и уже подъезжают к дому. Надо выйти их встретить, помочь донести сумки. Блин, весело было бы, если бы я не подошла к телефону — заходят родители, а я балдею с вибраторами! Влипла бы, по самое не хочу. У меня оставалось несколько минут. Первым делом коробку с вибраторами спрятать подальше, чтобы родители не увидели. Сменить трусики и юбку. Теперь я выглядела как благовоспитанная девушка, которую невозможно заподозрить в прогулках голышом по лесу, или ночных забавах в подъезде. На остановке меня ждал сюрприз… такой поганый сюрпризик: оказывается, что не только родители вернулись из командировки, но вместе с ними приехала папина сестра с мужем, да еще с двойняшками-сыновьями, которых я терпеть не могла, из-за их привычки совать повсюду носы. Папина сестра с мужем разместились в комнате родителей, а мелких, как назло, разместили в моей комнате. И начались невыносимо долгие три дня, сравнимые с пыткой. Я никак не могла избавиться от возбуждения, а дома постоянно кто-то толокся. Несколько раз я пыталась мастурбацией снять напряжение, но стоило закрыться в ванной, под предлогом принятия душа, кому-то обязательно надо было в душ. Приходилось, быстро ополоснувшись, выходить оттуда. В туалете — тоже самое. Стоило только закрыться больше чем на две-три минуты, как тут же кто-то начинал дергать ручку двери. Теперь я поняла глубину выражения из старого анекдота, что трахаться хочется, аж зубы сводит. Мне необходимо было разрядиться, хоть как-то кончить, но не было ни малейшей возможности уединиться даже на пять минут. И при этом надо было постоянно изображать из себя скромную, послушную дочь, гордость семьи. Знали бы мои обожаемые родители, чем занималась их дочь за их долгое отсутствие — не хватило бы валерьянки во всем городе. И вот, наконец, истекли бесконечные три дня. Родственники уехала с самого утра, а родители в спешке начали собираться в новую командировку. Их поезд отправлялся в полдень. Поэтому пришлось помогать собирать вещи, укладывать чемоданы, выслушивая бесконечный поток указаний, инструкций, которые постоянно повторялись. От злости мне хотелось пройтись по стенам, а то и по потолку, но я героически внешне сохраняла вид пай-девочки. Наконец-то все готово. Поездка на вокзал, прощание у вагона. Снова нотации от родителей. Наконец объявили отправление поезда. Родители обняли меня, при этом каждый, незаметно друг от друга, сунул мне в карман деньги. Поезд плавно тронулся от перрона, и я, помахав рукой напоследок, пошла к выходу из вокзала. Все, теперь ехать домой, и побыстрее! А то от накопившегося возбуждения я с ума сойду. Уже подходя к остановке, я увидела в стороне секс-шоп. Тот самый, в котором когда-то купила свой набор вибраторов (см. Хроники Марины — 3. Игрушки). Деньги у меня есть: помимо денег на хозяйство, оставленные дома, родители подкинули мне неучтенку. А что, если я уже здесь, зайти и купить себе еще какую-нибудь игрушку? Вспомнив увиденную три дня назад оргию на берегу реки, мне безумно захотелось купить себе кляп. И не просто кляп, а кляп в виде члена. Такой, чтобы не надо было держать руками, а чтобы можно было вставить в рот и зафиксировать ремешками. Хоть я и побывала уже в этом магазинчике, но все равно было страшно и стыдно заходить туда. Чем ближе я подходила, тем коленки у меня становились ватными, а ноги казались налитыми свинцом. Десять шагов… пять шагов… три шага. Каждый шаг давался с неимоверным усилием. И тут, не дойдя до магазина, я чуть не столкнулась с соседкой по дому, тащившей тележку с электрички. Есть у нас вреднющая старушенция, которая только и делает, что сплетничает. И знает обо всех даже больше, чем они знают сами о себе. Она меня, конечно же узнала, и прицепилась с разговорами. Что она возвращается с дачи, с рассказами, какая я молодец, что провела родителей на поезд. Куда я теперь? — Да вот, на базар иду, соврала я, показав рукой в сторону рядов, где дачники торговали выращенными на дачах фруктами и овощами. Уффф, пронесло… поверила! Сколько было бы сплетен, если бы она случайно увидела меня, заходящей в секс-шоп! Ни о каком магазине теперь и речи быть не могло. По крайней мере сейчас. Пришлось идти к торговым рядам, и там затесаться среди покупателей. Послонявшись бесцельно среди покупателей, решила уже вернуться назад, и снова попытаться зайти в магазин, и тут я услышала