Да… аааааааа! — в попку врывается что-то огромное и сходу продвигается на всю глубину, выдавливая из меня отчаянный крик. Гриша сразу берет быстрый темп и начинает буквально вколачивать в меня свой агрегат. Боль такая сильная, что нет сил кричать или плакать — я стону, как наверное стонут маленькие девушки под сношающими их крепкими, сильными парнями. Слишком, неопытные, чтобы получать удовольствие, но слишком робкие и юные, чтобы суметь отказаться. Попку буквально разрывает, удары члена так быстры, что сливаются в один сплошной поток, переходящий от муки к странному, болезненному удовольствию и обратно. И это все длиться и длиться.
Я словно выпадаю из обычного пространства, и уже даже не знаю, чего на самом деле хочу, немедленно прекратить эту пытку, или умолять, чтобы она длилась вечно.
Где то там, надо мной рычит и матерится в экстазе Гриша, продолжая вколачивать в меня свой хуй, а звуки ебли, наверное, доходят даже до соседей.
— А, бляяядь! Аааа! , А, бля сука, какая жопа! Ах жеж ты бля! Нравится, сучка?! Получай… .
Совершенно теряя разум, я, вместе со стонами, начинаю, умолять:
— Ааа… Гриша, … пожалуйста! Ааа… Гриша, Гришенька, пожалуйста… Ааа…
Ускорившись еще, хотя это уже кажется невозможным, мой третий насильник начинает с рыком кончать, буквально затапливая мою попочку своим семенем.
Наконец, его член с чмокающим звуком выходит из меня. Вместе с облегчением приходит странное чувство потери, и я продолжаю шептать сквозь слезы.
— Пожалуйста, Гришенька, пожалуйста…
— Сашенька, ты прелесть, — довольный Григорий треплет меня по щеке, — Лучше любой девчонки.
Я беззвучно плачу.
— Успокойся, маленькая, вот все и кончилось… на сегодня.
— Может, еще по разу? — это Семен.
— Не, ребята, на сегодня все — поебались и хватит. А то порвем жопу — могут быть проблемы. Да и такого классного очка лишиться — это будет обидно, — Руслан как всегда спокоен, — Так что ты, Сашуля, на сегодня свободна.
Я сползаю с постели и ковыляю в ванную. Сзади кто -то комментирует мою походку и раздается дружный смех. Веселый смех хорошо отдохнувших друзей.
На автомате моюсь, обтираюсь полотенцем. На груди — синяки, на ягодицах, уверен, тоже. Что же с дырочкой — я даже не хочу знать. На ногах крови нет, и это успокаивает.
Надеваю свою одежду. Судя по голосам, ребята переместились в кухню, слышится звон посуды, перебиваемый взрывами смеха. Осторожно заглядываю:
— Я могу идти?
— Можешь, — Руслан отвечает за всех, — И береги свою славную попку.
Я робко улыбаюсь и быстро выскакиваю из квартиры.
Путь до дома превращается в пытку: болит попочка, накатывает слабость, и, в довершение, мне кажется что все встречные видят что со мной. Чем я занимался. Меня сжигает стыд, хочется провалиться под землю или хотя бы стать невидимкой. Вот, наконец, моя квартира. Мамы нет — она уже неделю в командировке. После развода она быстро нашла работу, интересную, и хорошо оплачиваемую, но теперь она постоянно в разъездах. Контролирует меня по телефону, если так можно назвать один звонок вечером. Ведь я уже большой, самостоятельный мальчик. Ну, или ей интереснее на работе с новыми коллегами и в новых местах, чем с ребенком от развалившегося брака. Хочется верить, что первое.
Звонок сотового прервал мои мысли. Мама, легка на помине:
— Сашенька, — я невольно вздрогнул, — Как там у тебя дела?
— Добрый день, мам, все… все хорошо.
— Точно? Голос у тебя какой-то… напряженный.
— Наверное, просто устал немного…
«Вот он, твой шанс! Скажи ей, что у тебя проблемы. Скажи, что трое взрослых парней заставили тебя отсосать у них в школьном туалете. Скажи, что на следующий день они оттрахали тебя в жопу, пустив по кругу, словно шлюшку. Скажи, чтобы приезжала и спасла тебя от всего этого кошмара! Скажи… «
— Тогда ладно, — легко соглашается мама, — Береги здоровье, доктор же говорил, что тебе надо избегать стрессов.
«Таких как групповое изнасилование?»
— Да, мам, конечно.
— А в школе все хорошо, не обижают?
«… давай, еще мои яйца попробуй. Полижи их… «
— Нет. Никто не обижает. Все очень добры.
— Значит не зря эту школу хвалили, что там учатся дети достойных людей, а не шантрапа всякая. Ты там себе еще друзей не нашел?
«Может, еще по разу?»
— Нашел, мам, все у меня тут хорошо, не волнуйся.
И еще, зайка, не обижайся, но мне придется задержаться на две недели — проект затягивается, а он первый, что мне тут доверили. Денег я тебе на карточку положу. Ты же справишься, окей?
— Да… наверное справлюсь.
— Умница ты у меня. Завтра еще позвоню. Чмоки.
С минуту пялюсь на замолчавший сотовый. Еще две недели я — один. Справлюсь ли я? Теперь я не был в этом уверен. С трудом добравшись до кровати, я разделся и залез под одеяло. Хотя было еще довольно рано, сон пришел почти мгновенно.
Мне снились ребята:
Руслан улыбается мне своей властной улыбкой: » Ты была плохой девочкой, Сашенка, так что пойдем в кроватку. Я буду тебя наказывать… наказывать… наказывать… » Его член, неторопливо, но неуклонно входящий между моих булочек и по праву победителя забирающий мою анальную девственность. Размеренные удары, шлепки его живот а о мои ягодицы, мои мольбы и крики.
«Сашенька, ты скучала по мне?» — таран Руслана сменяет огромный, неутомимый поршень Гриши, — » предложил бы тебе большую и чистую любовь… будешь так отсасывать, без любви». Его член ускоряется, взрывается, буквально накачивая меня спермой и даря боль в вперемешку с самым острым наслаждением.
Я шепчу: «Гришенька, пожалуйста, … пожалуйста», но его уже сменяет Семен, — «Оближи его, сучка… «
Его член таранит мою попку, а в его глазах я вижу свое отражение: малолетняя шлюшка, насаженная на хуй, словно на вертел, растрепанная, с
— Я кончил.
Oна:
— Я еще нет.
Oн:
— Ну ладно я пошел покурю на кухню, а ты тут без меня
разберись.
испачканным слезами и смазкой лицом, искаженным от боли и наслаждения. Наслаждения?! Но я не получал удовольствия от этого грубого изнасилования! Ни капли! Ни секунды!
«- Ты была плохой девочкой, Сашенька, » — снова Руслан, — «Т же сказала мамочке, что нашла себе новых друзей, но не сказала, что они всего час назад раскупорили твою сладкую попку… «
Нет!»Нравится, сучка? На, получай!» — лица во сне меняются, словно во взбившемся калейдоскопе, — «Оближи, его… так и знали, что тебе понравится… » Нет!
Я просыпаюсь, с криком.
На улице уже темно, свет в комнате тоже не горит, и секунду я не понимаю где я. Все в порядке — я в своей постели. Простыни промокли от пота, подушка — от слез (видимо я плакал во сне) . А еще я, похоже, описался… или нет. Для мочи то, что пропитывает мои трусики, слишком липкое, к тому же имеет уже ставший привычным за последние два дня запах. Поллюция. Я кончил в трусики, словно школьник, которому приснилась, как ему дрочит его любимая училка. Вот только мне снилось совсем другое.
Я сползаю с кровати и в который раз за день иду в душ. Там, под горячими струями, смывающими с меня остатки пота и спермы, я попытался выбросить кошмар из головы.
Да, я накончал в трусики от этого проклятого сна, но это ничего не значит! Я не получал удовольствия от того, что со мной делали эти… эти… типы.
«А ты уверен? Эти ребята — они — победители. Они знали, что делают. И они знали, что тебе понравится. » В сотый раз повторяю — мне не нравится!
«Повторяй сколько хочешь. У тебя два выходных, а потом — ты снова отправишься в школу. Там ты сможешь это проверить… «
В раздражении я выключил свет, перебрался на пустующую мамину кровать и забылся тяжелым сном.
Продолжение следует.