Яркий свет больно ударил в глаза, а огромные ели запрыгали, переворачиваясь с ног на голову. Девушка попыталась приподняться, но, почувствовав адскую боль в колене, отключилась, увидив перед глазами мужские ноги, обутые в валенки… Олеся не знала, сколько он была без памяти. Их вертолет оказался неисправным и разбился в горах. Только ей чудом удалось спастись. Девушка открыла глаза и огляделась: в комнате было темно и сухо, только огонь в камине негромко потрескивал. Голова безумно болела, видимо, проспала она долго. Она почему-то не испугалась, оказавшись в незнакомом месте. «Пить» прошептала она пересохшими губами. Мужская рука протянула деревянный ковш с водой. Девушка жадно отпила. Каждый глоток давался нелегко. Переведя дыхание, она посмотрела на мужчину. Серые глаза, обрамленные густыми ресницами,
Я пока приготовлюсь, а вы пройдите, пожалуйста, по коридору в последнюю дверь направо.
Мужик быстро прошмыгнул к указанной двери, открыл, снова попал на улицу, дверь за ним закрылась. Обернулся и видит на двери табличку: «Сегодня вас поимела сестра Мария».
пристально смотрели на нее. Густыми были брови и борода с усами. Лица практически не было видно. «Так… Куда это я попала?» Она попыталась приподняться на локте, но это далось ей с огромным трудом. — Поспи еще, — незнакомец укутал ее в одеяло, стало тепло и уютно. Проснувшись, она опять осмотрела комнату. В глазах перестало двоиться и переворачиваться. На стенах висели охотничьи ружья и головы зверей. «Хм. Домик лесника. Вот куда я попала». Девушка опять попыталась привстать, чувствуя, как хрустит каждый ее сустав. «Нет. Полежу-ка я еще и подожду». Олеся закрыла глаза и погрузилась в сон… …Василий шел по лесу, собирая хворост. Услышав, негромкие стоны он пошел на звук. Скорчившись на снегу, лежала девушка, поджимая ноги от боли к животу. Она негромко всхлипывала. Он очень удивился, найдя девушку, и поначалу хотел отвернуться и идти дальше. Но она зашевелилась и подняла голову. «Я же человек! Не могу я ее оставить в беде!» Подхватив ее на руки, унес в свой дом. Она, дрожа от холода, стучала зубами и он налив водку в чашку и, раздев ее полностью, растер докрасна всю. Девушка не сопротивлялась, лишь иногда издавала глухие звуки. Одев ее в шерстяные носки и в свою длинную теплую рубашку, он бережно уложил ее в постель. Возникло ли у него желание воспользоваться ее беззащитностью? Возникло, но он переборол в себе животное чувство и решил, во чтобы то ни стало, ей помочь…. «Пить…» девушка дрожащим голосом попросила воды. Василий подошел к ней вплотную и, открыв графин с водкой, поднес к губам. Девушка пила, послушно глотая горящую водку, разогреваясь внутри. — Пей, хорошая, тебе станет легче. Олеся захмелела и опьяневшими глазами взглянула на бородача: — А что я тут у Вас делаю? Василий опешил от вопроса и твердо сказал: — Я не знаю, откуда ты, с неба, видимо, свалилась. Тебе много разговаривать нельзя. Я тебе ногу перебинтовал — ты ей не сильно-то двигай. Отдыхай, — он прикрыл одеялом, подоткнув края под спину. — Да не хочу я спать! Ты кто? — Отшельник. — Кто? — Глаза девушки расшились от удивления? — Монах что ли? — Не монах, но Бога почитаю, а ты откуда красавица? — Он с улыбкой осмотрел ее лицо с синяками, но даже под ними угадывалась ее красота. — Позвоните моему жениху! Мы летели как раз на нашу свадьбу! Я же не смогу замуж выйти! Позвоните! — Как же я позвоню? — Простодушно удивился тот, гладя руками усы, — у меня тут нет цивилизации. Олеся присела, позволяя хозяину дома поправить под ней подушки. — Я есть хочу! — Вот это другой разговор, милая. Сейчас накормлю! Он живо вскочил и засуетился у печки. Девушка рассматривала его со спины, отмечая, что он не стар, но и не очень молод. Лет ему было 30-35, только вот борода не позволяла точно определить возраст. Телодвижения, как у спортсмена. Он слегка раскачивался — так раскачиваются только спортсмены. — Меня Олеся зовут, а тебя? — Вася. Девушка прыснула от смеха, но встретив его строгий взгляд, осеклась. — Извини, имя смешное просто. — Хорошо, что тебе весело, — улыбнулся он в ответ. Разогрев на скорую руку картошку с мясом он подал ей, протянув ломоть хлеба. — Сам печешь? — Сам Олеся. Я уже привык. Девушка, довольно жуя и разглядывая голову свирепого кабана, еле слышно спросила: — Это ты их всех убил? — Я. На девушку со всех сторон смотрели головы убитых животных, как бы спрашивая: «Что ты забыла здесь девочка в этом лесу в доме незнакомого мужика?» — Вкусно? — перебил ее раздумья Василий. — Ага, только я уже наелась, — девушка отодвинула тарелку и облизнулась, — чем займешься? — Не понял? — переспросил мужчина. — Ну что будем делать дальше? В койку потянешь? Наверное, давно в руках женщин не мял? Василий стиснул со всей силы кулак: — Дура. Встал и вышел из дома, нахлобучив самодельную меховую шапку. Олеся осталась одна. «Чем я его обидела? Подумаешь! Правда глаза колет!» Василий долго не возвращался, работая весь день. Девушка скучала и даже попыталась встать с высокой кровати, срубленной из сосен. Все в доме было делано его руками. Добротно и качественно. Девушка стянула колючие шерстяные носки и когда ее ноги оказались на полу, почувствовала густой мех. «Ух, ты! Медведь! Здорово!» Девушка наступила на шкуру и голова закружилась. Последнее, что она запомнила — обеспокоенный взгляд Василия и его теплые большие руки, вовремя подхватившие ее…. — Олеся, если ты меня слушать не будешь — отнесу на то же место, где взял. Если бы я мимо не проходил, то от тебя бы там даже костей не осталось бы. Это тайга. Суровый климат! Нельзя к себе так несерьезно относиться. Я слышал, рухнул вертолет, видимо именно в нем летела ты… Девушка расплакалась. — Мой жених погиб? Василий пожал плечами: — Но ты же живая! Не раскисай! Ты чего носки сняла? Хочешь заболеть? Одень! Девушка натянула носки и почувствовала, как приятно потеплело в ногах. — А почему ты тут живешь? Где твоя семья? — Я расскажу тебе, только ты укройся одеялом хорошо. Девушка послушно кивнула. Василий начал свой длинный рассказ, иногда переводя на нее задумчивый взгляд. Девушка слушала внимательно, иногда кивая головой, но вопросы боялась задавать. Он стал отшельником десять лет назад. Когда его жена отказалась от него. Вернее отказалась смириться с его пристрастием. Он был игроком, причем фартовым. Проигрывал огромные деньги и возвращал их вновь. Но в последний раз он проиграл всё и вернулся к жене без гроша. Та приняла его в штыки, а он в сердцах воскликнул: — Уеду в тайгу к медведям, те в карты не умеют играть!!!! На что жена ответила, чтобы убирался из дома вон к своим медведям! Ей разоритель не нужен. А когда он, помыкавшись на улице, однажды увидел, как из черной машины выходит мужчина, намного старше его, и с букетом цветов усаживает его жену в свой лимузин, ему всё стало ясно. Сняв с книжки все сбережения, он купил билет. Билет в один конец. Больше о нем никто не слышал и не знал. Да он и не хотел. Запретил себе жить среди людей. Василий грустно улыбнулся: — Да не мял я женщин давно, но ты можешь быть спокойной — я не трону. Олеся лежала под одеялом тихо, иногда вздрагивая от его голоса. Ей начал нравиться этот мужчина. С непростой судьбой и горящими серыми глазами. Ночью, когда в небе взошла луна, девушка проснулась от назойливого шороха. В доме было тихо, но что-то шуршало и не давало спать. Олеся встала и несмелой походкой пошла в соседнюю комнату. Василий спал, укрывшись одеялом. Шорохов он не издавал. Даже не храпел. — Вася, что это шуршит? Он открыл глаза и спокойно сказал: — Может волк, а может ветер, ложись спать. — Не могу я спать одна. Страшно. Василий сел на кровати и предложил: — Иди ко мне. Олеся быстренько подбежала и легла в его постель. Он прилег рядом, немного отодвинувшись от нее. — Спокойной ночи, Олеся, не бойся — со мной тебя никто не обидит. Олеся прижалась к нему и зашептала: — А я и не боюсь, обними меня. Вася обнял ее, прижав к себе, как медведь. Теплые ладони обхватили ее хрупкую спину. — А теперь спи. Олеся извлекла ручку из-под одеяла и погладила его нос. — А почему ты не бреешься? — Зачем мне бриться? Тут холодно. Борода согревает кожу лица и не дает перемерзать. Спи. Девушка закрутилась и взволнованно спросила: — Я тебя совсем не возбуждаю? Василий нахмурился и разжал объятия. — Очень, но тебе поправиться нужно и найти своих. Я тебе чужой. К тому же я отшельник. Ты извини меня. Я просто не имею права. — А я хочу, — в ее голосе послышались капризные нотки, — слышишь? Хочу….. Василий развернулся к ней и задышал горячо на ухо: — Я же соскучился по женской ласке, могу быть грубым и неуклюжим. — Вася……… Его руки обняли талию, а губы горячие влажные заскользили по шее. Он жадно сжал ее в своих ладонях и, целуя ее, гладил, сильно сжимая. Ей нравилась его неуклюжая ласка и желание завладеть ею. Даже казалось, что он рычит иногда, прикасаясь к ней, пробуждая в ней ответное желание. Развернув ее на спину, расстегнул на ней пуговицы своей рубашки, оголяя ее тело. Ее соски сжались и увеличились от холода. Он, жадно хватая губами, приблизился к соскам, тиская их как ребенок. Она смеялась, а он, продолжая ее прижимать, вдавливая в постель, как хищник. Он был груб, но острожен. Девушка расслабилась, а он, подхватив руками под ягодицы, ласкал языком, вдыхая позабытый запах женщины. — Щекотно, — призналась она и засмеялась. Василий встал и ушел. «Обиделся! Ну что я такого сказала?» Девушка отвернулась к стене….Прошло минут пятнадцать. Она даже стала засыпать, как вдруг почувствовала, как гладкая щека касается ее ноги, и горячие губы поднимаются вверх от стопы до бедра. — Ты…что сбрил свою бороду? Она гладила его гладко выбритое лицо. Его глаза горели, он довольно улыбался. — Ради тебя я готов на все. Борода пустяки — отрастет. У меня десять лет женщины в постели не было. Я не хочу, чтобы тебе было щекотно, я хочу, чтобы тебе со мной было хорошо. Олеся обняла его за шею, прижимая к своей груди. Он пах чем-то лесным, нечеловеческим. У него не было ни одеколона, ни шампуней. Но запах пьянящий, лесной, заполнял ее, затуманивая сознание. Василий любил ее, неистово входя в нее. Олеся первый раз в жизни позволила себе громко отдаться сексу и кричать, чего она не могла позволить себе в городской квартире. — Еще…Еще…Глубже, — кричала она, извиваясь под ним, нанося ему удары ногтями, расцарапывая кожу. Он