Молодая пара чернявый мужчина лет тридцати пяти и жгучая брюнетка лет 18 демонстративно трахались в воде на виду у всего пляжа.
Люди на пляже по — разному реагировали на этот «спектакль». Среди молодых раздавались восторженные возгласы: «Клево! Классно! Супер!». Мужчины среднего возраста, улыбались, молча, наблюдая эту сцену, а их жены, дергая детей за ручки, требовали, чтобы те отвернулись. Зато старики слащаво, как коты, облизывались, вспоминая прошлое, понимая, что эта «сметана» теперь явно не для них, а их старухи по — змеиному шипели: «Твари! Нашли место!… «. И только одна, красавица-блондинка лет пятидесяти пяти в моднейших стрингах и в полосочке вместо бюстгальтера на груди, спрятав лицо под широкими полями своей белой панамы, казалась равнодушной. Она сидела, уткнув подбородок в аппетитные коленки, и снимала эту сцену, щелкая затвором дорогого фотоаппарата. А пара, видимо зная, что их снимают, то и дело поворачивала веселые лица в сторону этой дамы и делала тете ручкой. Никому и в голову не приходило, что этот смельчак трахает в воде собственную дочь, рожденную его мамой, с таким удовольствием наблюдающей сейчас за их шалостью в воде и активно снимающей для семейного альбома.
Накал страстей на пляже достиг кульминации в тот момент, когда мужичок так засадил девушке, что та, вскрикнув, начала со всей силой колотиться о его тело, вцепившись мертвой хваткой губами в губы партнера и, видимо, сливая.
— Пора кончать с этим бардаком! — громко сказал один из мужчин и стал по мобильнику вызывать милицию.
— А мы уже и так кончили! — нагло ответила девушка и так мило улыбнулась, что можно было подумать, что это святая выходит из воды, держась за руку самого ангела.
Милиция, конечно, не приехала, а веселая тройка уселась в неподалеку стоящий черного цвета «Мерс», и мама ударила по газам.
— А здорово мы их разожгли, мам? — спросила девица и стала стягивать с себя лифчик и плавки.
— Неужели не натрахались? — улыбнулась та в ответ, видя в зеркале, как и сын тоже снимает т плавки.
— В воде, конечно, класс, но и в машине тоже — супер, когда тебя везет родная мамочка, — ответил сын и, раздвинув ножки девчонке, вставил в ее тело свой длинный «Болт».
— Валяйте! — согласно кивнула мать, — но вы меня так разожгли, что и мне захотелось побаловаться с вами, — ответила она и завернула машину в прибрежную рощу. Остановив «Мерс», мама вышла из машины и открыла заднюю дверцу.
— Надеюсь, вы уже закончили? — деловито спросила она, освободившись от одежды.
— Давай, моя хорошая! — протянул к ней руки сынок, укладывая ее на себя.
— А ты что взгрустнула? А ну-ка, помоги своей дорогой мамочке! — цыкнула мать на внезапно присмиревшую дочь. Та вздрогнула, словно очнулась от тяжелого сна, тут же ухватила
маленькими пальчиками толстый член отца и направила его в трепетное отверстие матери. Член стал совершать медленные поступательно-возвратные движения, а дочь, внимательно наблюдавшая за процессом, следила, чтобы он не выскакивал из желанного места. Мамочка мычала от вожделения, ухватив за уши сына так, чтобы его губы не переставали жевать ее рот, высасывая из него слюни и играя с языком.
— Нажимай сверху! — стонала мать, заставляя дочь глубже насаживать ее на член сына.
Та заработала, что было сил. Послышались звучные шлепки двух совокупляющихся тел. Сын в кровь кусал губы матери, а та с такой силой насаживалась на его «перчик», что, казалось, готова сломать его. Мощный оргазм ударил судорожным сотрясением их разгоряченных тел. Дочь выхватила член отца из огнедышащего вулкана матери, и, сунув его в рот, стала отсасывать сперму.
— Вылежи и у меня, — дернула ее за руку мать и шире расставила ноги. Дочь старательно исполнила ее желание, но почувствовала усталость во всем теле. Сказывалось какое-то сверхестественное напряжение во всем ее теле. Видимо старательные упражнения в воде с отцом и эти «развлекухи» с мамочкой порядком утомили молодую девушку, не имеющей еще должных физических сил, чтобы активно участвовать в таком напряженном сексуальном марафоне.
Когда, полностью насытившись этим бурным сексом, они опять расселись по своим местам, и мать погнала машину к городу, каждый думал о своем. Дочь понимала, что трахаться с отцом до конца своих дней просто глупо. Хотя ей и было пятнадцать, но ум молодой женщины подсказывал, что пора подумать об обеспеченном будущем муже. У нее был на примете один из молодых преподавателей в гимназии, подающий большие надежды. Он явно метил на место директора и с его мертвой хваткой был уже не далек от достижения своей цели. К Маше (так звали нашу героиню) он тоже был не равнодушен и как-то после уроков пригласил ее в спортивный зал, где он любил бросать мяч по кольцу. Там не говоря лишних слов, он завалил девушку на один из разосланных на полу матов и быстро изнасиловал.
— Тебе понравилось? — спросил он, едва переводя дух.
— Что? — она сделала вид, что не понимает.
— Ну, это? — раздраженно проговорил он, указав пальцем на мат.
— Твой спринт, что ли? — снисходительно улыбнулась она.
— А ты можешь показать нечто большее? — обиженно надул губы он.
— Могу. Но это только тогда, когда ты женишься на мне.
— Долго ждать, — неопределенно повел в сторону глаза ее учитель.
— А мне торопиться некуда. Пока ты в этом деле кое-чему подучишься, глядишь, и я подрасту, — засмеялась она и, надев трусики, выбежала из зала.
… Машина мчалась в ночи по дороге к городу. Только фонари отбрасывали свет на полотно дороги. Елизавета Николаевна твердо держала руль в руках. На заднем сидении, обнявшись, уже спали ее дети.
«Господи! Как быстро бежит время!» — тяжело вздохнула мама, поглядывающая любящим взглядом на свое произведение. И тут ей вспомнился тот первый день, когда она, девятнадцатилетняя девчонка, закончившая строительный техникум, впервые перешагнула порог того ЖЭка, в котором начальником был всем известный в городе Замойский Максим Иванович.
— Вам чего? — грозно сдвинул кустистые брови сорокапятилетний, погрузневший начальник, на лице которого горел яркий румянец, подтверждающий склонность хозяина к бутылке.
— Вот. Направление… На работу, — еле вымолвила щуплая, но довольно таки симпатичная Лизанька.
— На работу?! Гм… Да вы знаете, милая, какая здесь работа? И кем вы думаете работать?
— Мастером. В направлении написано…
— Мастером?! Ишь, куда хватила, девонька моя. Это же самая собачья должность. А жилье у тебя есть?
— Есть, — поспешно ответила девушка, — я живу, пока, в общежитии техникума.
— Да тебя, милочка, как только я приму на работу, тут же выпрут из этого общежития.
— И что же мне делать? — на глаза девушки набежали слезы.
— Вот тебе двадцатник. Сбегай в ближайший магазин за бутылкой…
— Лимонада? — спросила девушка.
— Конечно. Но не ниже сорока градусов, а я сейчас подумаю…
Когда она принесла бутылку, начальник уже собирался домой. Лиза замерла у входа в его кабинет. Он вышел, глянул на нее.
— Принесла?
— Ага! — протянула она ему бутылку, завернутую в газету.
— Так. Я уезжаю. Приходи-ка ты ко мне завтра, этак часиков в десять. Что-нибудь придумаем.
— Хорошо, — прошептала она, опустив голову.
Максим Иванович глянул на ее грустный и покорный вид и почесал за ухом. Это он делал всегда, когда его умную голову посещала гениальная мысль. — Нет. Зачем тянуть до завтра то, что можно сделать сегодня. Поехали со мной…
— Куда?
— Тут недалеко. Там поговорим, — подмигнул шеф и подтолкнул ее к выходу. На улице он подвел ее
— Тр»хать все, что шевелится. А ты?
— Постараюсь не шевелиться…
к «Жигуленку».
— Вот моя «копейка». Садись, открыл он дверцу.
Девушка хотела сесть на заднее сидение, но хозяин уже подсаживал ее на переднее. Они тронулись, и машина покатила за город.
— Куда мы едем?! — всполошилась девушка.
— В мой дворец. Да мы уже почти на месте, — ответил он и повернул к стоянке гаражного кооператива. Сторож на входе, лукаво подмигнув, тут же поднял шлагбаум.
— Здравия желаю, Максим Иванович! — козырнул бывший мичман.
— Петрович. У тебя не найдется куска хлеба и пары огурцов? — притянул он сторожа к себе.
— Как же. Для вас всегда есть, — старик заковылял в сторожку и вынес сверток.
— Спасибо, старина. За мной должок, — хлопнул он сторожа по руке, взял сверток и поехал по дорожке между гаражами. Остановились они у самого последнего.
— Вот мы и дома, — объявил будущий шеф, выходя из машины.
У начальника ЖЭКа гараж оказался с сюрпризом. В яму, над которой он установил машину, вела железная лестница. Спустившись, девушка увидела две двери, на одной из которых висела табличка со словом «Салон».
— Прошу, — хозяин открыл дверь и включил свет. Девушка вошла и обомлела. Комната была метров пятнадцать. Стены ее сверкали лакированными панелями, отделанными под дуб. Отличный двуспальный диван, два кресла, телевизор, холодильник, небольшой журнальный столик и торшер являлись ее украшением. На стенах висели картины и гравюры, на которых были изображены ослепительной красоты, но преимущественно голые женщины. В нише одной из стен стояла микроволновая печь. Телевизор и холодильник тоже были в нишах, из-за чего комната казалась большой и уютной. Лампы на потолке мягко струили нежные тона ласкового света.
— Проходи. Садись. Да не бойся ты, — потянул ее за руку хозяин, вовлекая в комнату. Он подошел к одному из выключателей, щелкнул, и тут же заработал кондиционер.
Девушка вошла и скромно присела на край дивана.
— Ты умеешь готовить? — спросил шеф.
— Порезать огурцы? — кивнула она на пакет, полученный от старика.
— А… Да это так. Для маскировки. У меня все есть, — шеф подошел к холодильнику и открыл его. Девушка глянула и обомлела. Он был полностью забит разными напитками и деликатесной закуской. При таком изобилии соорудить ужин на две персоны не составляло особого труда.
… Они пили марочный коньяк, заедая его черной икрой и красной рыбкой. Видя, что девушка почти не пьет, он фамильярно хлопнул ее по плечу.
— Это хорошо, что ты не сторонница этого, — постучал он по бутылке. Увидев, что она как-то неуверенно поглядывает на него, как будто хочет что-то спросить, он