По мокрому асфальту стучали капли дождя и каблуки. Люди торопились укрыться от лившейся с небес воды под навесами, крышами, в магазинах и переходах. Только я стоял неподвижно, подставив лицо дождю и наслаждаясь неимоверным ощущением спокойствия. Меня толкали, кто-то недовольно ворчал, кто-то просто бросал на меня исполненные злости взгляды, но мне было все равно. Это же так здорово, люди, стоять вот так под плачущим небом и ощущать на губах сладковатый вкус его слез! Что же вы бежите от дождя, словно сказочная колдунья?
А я не боюсь. После того, через что я прошел, дождь это не страшно. Это настоящая благодать…
Капли падали мне на лицо, затекали в глаза и нос, наполняли рот, а я улыбался, лишь иногда моргая, чтобы стряхнуть воду с ресниц.
— Ты чего, парень? Простудишься, — над моей головой вдруг возник цветастый зонт, а возле моего уха раздался женский голос.
Я медленно опустил голову и посмотрел на нее. Чуть ниже меня ростом с большими янтарными глазами, обрамленными густыми ресницами, с чувственными губами, мягкими, словно бархатные подушечки. У нее такая белая кожа, что кажется будто она светится изнутри. На ней черное свободное пальто, на ее тонких ручках перчатки, на локте болтается маленькая сумочка с золотой застежкой в виде бабочки.
Я улыбнулся ей. Она улыбнулась мне в ответ.
— Идем скорее, а то простудишься, — повторила она, продолжая улыбаться.
Я кивнул и послушно двинулся за ней, пробиваясь сквозь бесконечный людской поток.
Дождь глухо барабанил по куполу ее зонтика, отбивая какой-то диковинный ритм, а я следил голодными глазами за тем, как мерно покачивались при ходьбе складочки ее пальто, и пытался представить, как она будет выглядеть без одежды. Моя фантазия разыгралась настолько, что мой меньший брат стал заметно оттопыривать брюки. Прохожие, шедшие мне навстречу, бросали на меня негодующие, а иногда и завистливые, взгляды.
Наконец, мы выбрались из толпы и медленно зашагали вверх по тихой улице, поросшей каштанами. Теперь мы шли рядом, и я рассматривал ее лицо. Я еще никогда не видел таких красивых женщин! То есть, видел, конечно, но с тех пор, как я пришел сюда, такие красавицы мне не встречались.
Вдруг она свернула направо
в маленький дворик. Я последовал за ней. Дождь тем временем перестал, и она сложила зонт, изящным жестом повесив его на запястье той же руки, на локте которой она держала сумочку.
Мы вошли в полутемный подъезд, поднялись на второй этаж. Она тихо постучала в дверь условным стуком. Замок щелкнул.
Я не сразу увидел, кто нам открыл, но я услышал ее слова:
— Я привела его.
Я машинально сделал шаг назад, когда дверь широко распахнулась, и на пороге возник Гаэр.
— Даже не надейся, — прошипел я в ответ на его широкую улыбку, — я не вернусь.
— От тебя этого никто и не ждет, — он чуть посторонился, а моя провожатая, каким-то непостижимым образом оказавшись за моей спиной, буквально втолкнула меня в темную прихожую.
Я пытался упираться, но все было напрасно.
— Успокойся, — Гаэр положил руку на мое плечо, и его глаза вдруг вспыхнули алым пламенем, — будешь дергаться, спалю тебя заживо и найду кого-нибудь другого.
Я тяжело вздохнул и покорно пошел прямо по коридору следом за ним.
Он открыл передо мной дверь. Я послушно прошел вперед и остановился в паре шагов от порога. Гаэр вошел следом за мной. Последней вошла девушка.
— Добрый день, уважаемый… как ты себя здесь называешь? — он улыбался еще шире, чем его брат, будто встретил лучшего друга после долгой разлуки.
— Я еще не придумал себе имя, — ответил я мрачно.
— Жаль, жаль, — он притворно расстроился. А потом вновь улыбнулся, продемонстрировав свои пятисантиметровые клыки. — В таком случае буду величать тебя тем именем, которое мне назвал твой «родственник» — Сандро.
— Хоть горшком назови, только в печь не клади, — отозвался я. — Зачем эти прелюдии? Убейте меня — и дело с концом.
— Вот еще, — Гаэр протиснулся вперед к брату и улегся рядом с ним на шелковые подушки, которыми был забросан пол. — Присаживайся.
— Мы не за тем тебя искали, — кивнул Шаул. — Анастасия, будьте так любезны, принесите нам что-нибудь выпить. И подготовьтесь — нашему гостю не помешает расслабиться.
Я не шелохнулся, а половицы за моей спиной скрипнули.
— Что вам от меня нужно? — спросил я, стиснув зубы и сжав кулаки.
— Услуга. Маленькая. Это не займет много времени и не отнимет много сил, — продолжал улыбаться Шаул.
— Нужно наказать одного человека, — кивнул Гаэр.
— Даже не человека. Так, мразь подзаборная.
— Его нужно найти…
— И убить? — я опустил голову и шумно выдохнул. — Вы что, сами не в состоянии?
— В том-то и штука, что убивать его не нужно, — вдруг хором заговорили они. — Его нужно найти и напугать. Если мы сами займемся этим, мы его как раз и убьем. А ты — другое дело. Твои классовые способности не рассчитаны на убийство. Твоя стихия — страх.
— Страх тоже убивает, — буркнул я.
Разумеется, они правы. Каждый из них в десятки, в сотни раз сильнее меня. И их стихии куда мощнее моей — и огонь, и холод убивают мгновенно. Моя стихия убивает долго. Она разрушает человека изнутри, разъедает его психику, лишает возможности адекватно оценивать происходящее и, наконец, приводит его к самоубийству. (в истинной форме и вовсе похожи на драконов, только намного меньше, но их это не сильно смущает. Она улыбнулась еще шире, осторожно касаясь моей груди. Это выглядело так забавно — ее маленькие белые пальчики скользили по моей красноватой коже, как хлопья вулканического пепла кружат над остывающей лавой. Я взял ее ручку и поднес к своим губам, стараясь не поранить ее клыками. Она коснулась пальчиками моих зубов и чуть отстранилась от меня:
— А у их отца клыки больше… — с улыбкой заметила она.
Я вздохнул. Конечно, больше! Он и сам побольше меня будет — в истинной форме его рост достигает десяти футов, плюс рога. Да и плечи у него пошире. А когти! Я однозначно проигрываю ему по всем параметрам — каких-то несчастных пять с небольшим футов роста, полное отсутствие когтей и рогов, чешуя на голове вместо волос…
Его истинная форма внушает страх каждому, кто его видит, а моя в лучшем случае вызывает снисходительную улыбку.
Я снова судорожно вздохнул и сел, обхватив колени руками.
Она села рядом со мной и участливо заглянула мне в глаза, положив руку мне на плечо:
— Прости, я не должна была…
— Это ты меня прости, — улыбнулся я. — Демон страха, который не может справиться с собственными комплексами, это смешно.
— Дем, — она провела рукой по моему плечу, а я вздрогнул.
Мое имя это своеобразный пароль, код доступа к моим способностям. Особенность моего класса — в отличие от других демонов, мы можем использовать свои умения лишь в определенных случаях. Защитный механизм, в противном случае мы бы не смогли общаться с окружающими. Едва я слышу свое имя, я начинаю видеть все, что пугает, страшит, настораживает, напрягает или просто заставляет чувствовать себя неуютно моего собеседника. Проще говоря, я начинаю видеть все его страхи в любых проявлениях.
Поэтому я резко встал и отвернулся от нее.
Я не хочу знать, чего боится эта красивая женщина. Я не хочу знать, от чего она вскрикивает по ночам, какие кошмары беспокоят ее во сне и наяву. Я не желаю проникать в ее подсознание и вытягивать оттуда воспоминания и мысли, о которых она сама предпочитает не помнить и не думать. Не хочу!
— Дем, посмотри на меня, — проговорила она и коснулась моего плеча.
Я замотал головой и закрыл лицо руками. Это не поможет. Для моих проклятых глаз нет никаких преград! Стоит мне повернуться к ней лицом, и я увижу все! Нужно подождать — магия имени ослабевает со временем. Чем дольше я буду сопротивляться этому, тем меньше вероятность, что я что-то увижу. По сути, мне нужно переждать лишь десять минут. Потом снова включится блокировка, и я опять буду видеть лишь ее физическое тело — подтянутое и сексуальное с волнительными бугорками небольших грудей, округлым упругим животиком, стройными ножками, аккуратной попкой, с янтарными озорными глазами, чуть вздернутым носиком, по-детски румяными щечками и чувственным ротиком.
Я шумно выдохнул сквозь зубы и убрал руки от лица.
— Никогда — слышишь? — никогда не смей называть меня по имени, — произнес я, низко опустив голову и не оборачиваясь к ней. — Это опасно. Я могу увидеть и заставить тебя пережить все то, что тебя пугает.
— А если я хочу именно этого? — спросила она с улыбкой.
— Зачем тебе это? — я бросил один короткий взгляд искоса в ее сторону и тут же отвел глаза. Я увидел краешек ее страха. Нет, я не хочу!
— Чтобы побороть свой страх, нужно взглянуть ему в лицо, — ответила она и убрала руки с моих плеч.
— Ты не понимаешь, — я снова мотнул головой. — Одно дело человеку с арахнофобией засунуть руку в банку с пауками, и совсем другое, если свой страх он покажет мне. Я могу даже банальное волнение пред выступлением на публике превратить в причину самоубийства, довести его до такого уровня, когда человеку не останется ничего другого…
— Но ведь это подействует не на каждого?
— Нет, есть сильные духом цельные личности, которые способны противостоять своим страхам. Но даже такие люди после встречи со мной, как правило, лишаются рассудка. А в случае с вашей семьей, с генетической предрасположенностью к психическим расстройствам, лучше вообще меня избегать. Близнецы допустили большую ошибку, найдя меня здесь, а ты допускаешь еще большую, называя меня по имени…
Я снова шумно выдохнул. Кажется, закончилось. Я украдкой посмотрел на нее. Да, я теперь вижу только ее физическое тело. Боже, как она прекрасна…
Я развернулся к ней и прижал к себе:
— Больше того, мне неприятно видеть чужие страхи. Как правило, люди боятся отвратительных вещей — змей, пауков, живых мертвецов… Конечно, все это сводится к страху смерти, но в подсознании каждого человека смерть выглядит по-своему. Я не хочу знать, какую форму она приняла в твоем случае. Я не хочу видеть причину того, какая ты есть. Я хочу видеть лишь конечный результат — он меня вполне устраивает.
Она