Дед-Мороз и Снегурочка Часть первая в Химках

Дед-Мороз и Снегурочка.Часть первая.

Андрей учился на втором курсе института, а всем известно, чего

не хватает студенту. Денег. На любом курсе, в любое время года

студент старается подработать то там, то сям.

А возможность заработать работой «не пыльной» считается

особенно большой удачей!

Поэтому зимой 1993 года Андрей оказался в здании маленькой

фирмы, вроде «Бюро добрых услуг», которая перед самым Новым

годом разбивала охотников заработать на пары «Дед-Мороз и

Снегурочка» и посылала эти пары в новогоднюю ночь с поздравлять

москвичей и гостей столицы. Чем больше поздравлений успеешь —

тем больше денег заработаешь не бог весть каких, но все лучше,

чем ничего.

«Снегурочкой» у Андрея оказалась бойкая девченка из Барнаула.

Ее звали Викой, она приехала в Москву год назад, поступать в техникум после

9 класса, экзамены провалила, теперь работала на полиграфической фабрике

и жила в фабричной общаге. Стройная, голубоглазая, рыжеватая девушка

с веснушками, в джинсиках, с очень даже милой попкой и небольшой грудью.

У нее был неповторимый алтайский акцент и она всю дорогу рассказывала

Андрею о том, как ей хочется поступать теперь именно на «вечерний»,

в общежитии, какая Москва красивая и богатая, и какая сейчас высокая

инфляция…

Третье поздравление должно было состояться где-то на Алтуфьевском

шоссе. Когда их пикапчик подъехал к дому Андрей напялил на себя

шапку, надел белую бороду, взял мешок с «подарками» и посох, а Вика

надела снегурочкину шубку.

Сама процедура до этого раза проходила просто: Андрей зачем-то

по-волжски «окая» важно говорил удивленному ребенку «Поздравляем

с Новым Годом!», стучал посохом и доставал из мешка игрушку и пакет

с конфетами. Рядом стояли умиленные, слегка поддатые, родители…

Вылезая из машины, Андрей и Вика услышали благодушное напутствие

водителя, который перед поездкой успел хлопнуть две банки «Амстердама»

— Ну вы не долго там, я уже спать хочу…

Квартира 64, Вадим, семь лет, — в лифте прочитала по шпаргалке, записанной

в фирме, Вика.

Дверь открыл молодой парень, на вид чуть постарше Андрея,

— Э-э! Дед Мороз пришел с бабой! — прокричал он внутрь квартиры.

Мы не туда попали, — сказал Андрей.

Туда, туда проговорил парень, делая приглашающие жесты..

— Мальчик Вадим здесь живет? — спросила Вика.

-Здесь, здесь, и Вадим тоже здесь, проходите!

Андрей и Вика вошли в ярко освещенную большую комнату.

Сразу было видно, что хозяева квартиры люди богатые: ковер

на полу, массивная, солидная мебель, шикарная люстра, большой

японский телевизор, дорогие шторы, в углу со вкусом убранная

елка. Вика в таких квартирах ни разу не была.

Андрей, студент-второкурсник поколения 90-х годов, часто обходившийся

весь день одним бутербродом с колбасой тоже «заценил»: на столе джин

«Beefeater» в большой бутылке, шампанское в посудине со льдом, водка

«Absolut», коньяк «Camus», на ослепительно белой скатерти куча маленьких

посудинок с грибками, салатами, рыбками, лимончиками, колбасками,

огурчиками, помидорчиками, икрой и проч.

За столом сидели три спортивного вида парня, одетые не в какие-нибудь

там, джинсы, а в костюмы, причем в костюмы дорогие, это было видно с

первого взгляда. Есть такой сорт одежды, оценить стоимость которой

можно, не читая ценник в магазине.

Четвертый стоял рядом с Викой и приглашающим жестом указывал ей

на стол. Хмельная улыбка играла на его не очень интеллигентном лице.

Это и есть «новые русские!» — подумала Вика.

Андрей между тем, оторвавший голодный взгляд от стола, спросил

еще раз, — Мальчик Вадим?

-Я Вадим. Спорим, что мальчик типа? — произнес тот, кто сидел за столом

дальше всех. Остальные весело заржали.

Тогда Андрей, не расстерявшись, привычно стукнул посохом и

пробасил свое коронное, — Поздравляем с Новым годом!

Достал пакетик с конфетами, пластмассовый игрушечный

автомобиль и вежливо положил подарки на край стола.

Потом взялся за свой мешок и Вика повернулась было к выходу,

но услышала, — А выпить с нами?

Спасибо, — ответил Андрей, нам не положено, у нас еще много заказов.

— Да лана вам, — сказал назвавшийся Вадимом, — чего вы, как не родные?

— Куда попретесь? Поздно уже! — добавил другой.

— Нет, нет, — пропищала Вика, — нам надо…

— Че те надо, чудо ты рыжее?

— Мы на работе, нам еще много домов объехать надо, нам нужно

до утра еще объехать еще мно….

— Ты чего, из Магадана что ли? — спросил сидевший о Вадима справа.

— Я с Барнаула, — ответила Вика..

— О! Типа землячка! А зовут тебя как?

— Вика.

— Ну, Вика, я тебе тоже щас подарок сделаю!

Он протянул руку вниз, вытащил из-под стола пузатый пакет,

засунул туда пятерню, сгреб и бросил на ковер к Вике серенькие бумажки.

Это были девять чуть смятых купюр достоинством в один доллар США.

Андрей и Вика переглянулись..

— А вас как зовут? — только и догадалась спросить Вика.

— Колян. Вон тот Вадим, этот Серега, а тот шкет Петруха.

Да ты бери бабки-то, не ссы, — Колян опять засунул свою

пятерню в пакет и бросил еще долларов семь, восемь.

Доллары, настоящие доллары! Она их никогда и в руках то

не держала. Вика, бросив быстрый взгляд на Андрея, нагнулась

и собрала, лежащие на ковре бумажки.

Спасибо, — прошептала Вика, глядя на Коляна.

— Спасибо не булькает, — сказал шкет Петруха, подталкивая Андрея

к столу, — давайте тяпните с нами за компанию и валите.

— Да ты шубу свою сними, рыжая, упаришься, — сказал тот, которого

назвали Серегой. Петруха вежливо помог Вике снять снегурочкину

шубку, а Серега налил две рюмашки «абсолютом», пододвинул блюдечко

с нарезанным лимоном и посудинку с салатом Оливье.

Я пить не буду, — громко заявил Андрей.

Колян покосился на него и буркнул, — Ну и хрен с тобой.

А Вика не стала ломаться, чокнулась с парнями, выпила, закусила лимончиком.

Водка, что надо! — заметила про себя Вика, но отведать салат постеснялась.

— Ты, рыжая, чего зажатая такая? Ешь давай!

Налили по новой. Вика придвинула к себе грибочки, салатик и какие-то шпроты.

Андрей стоял по-прежнему недалеко от стола смешной в искусственной

белой бороде. Голодный наверное, — подумала Вика, глядя, как Серега

наливает еще.

— Рыжая, а давай подарками меняться? — предложил Вадим.

— Игрушками? — пошутила Вика.

— Не, типа мы тебе подарок, ты нам подарок.

— Я вам? Какой?

— Про стриптиз слышала? Колян опять порылся в мешке и на сей раз

не швырнул, а аккуратно положил пачечку около ее тарелки.

Там долларов тридцать, не меньше, — подумала Вика, опустила глаза

и застыла с вилкой в руке.

Мужики, вы чего к ней пристали? — Андрей двинулся к сидевшим.

— Кто пристал, ты чего гонишь фуфло, водки он не пьет!

Из-за стола встал Петруха, обошел Андрея сзади и, как показалось Вике,

несильно ударил Андрея по затылку. Вика вся сжалась.

Петруха ловко обхватил обмякшего Андрея сзади, снял с него шубу,

оттащил к незанятой никем передней части стола, усадил на пол, потом

снял с Андрея шарф и привязал его правую руку к ножке стола.

Затылок Андрея упирался в стол. Петруха порылся у себя в кармане,

достал какую-то цепочку, не цепочку и привязал левую руку Андрея

к другой ножке.

Ну, как насчет игры, а? — спросил Колян мелко дрожавшую Вику.

Сейчас изнасилуют, вы…бут и убьют, — думала Вика.

Да ты не ссы, рыжая, мы тебя пальцем не тронем, — как будто прочитал

ее мысли Колян. Сама все сделаешь, сама, а чего не захочешь, как хочешь.

И он достал еще такую же пачечку.

— Правда не троните? Тогда его развяжите, — попросила она за Андрея.

— Он опять залупаться начнет.. Вот поиграем и отпустим.

Вика была молодой, но вполне современной девушкой. В Барнауле

у нее был парень и между ними было все, как полагается взрослым

людям. Так что ее отношение «к этому делу» было вполне зрелое,

не детское. Да и жизнь в общежитии тоже…

— А раздеваться совсем?

— А как хочешь. Вот это, — Колян подвинул к ней ближе последнюю

стопку долларов, — за твою кофточку. А дальше сама выбирай.

Иди, стань вот там, — он указал на место около двери, где над столом

высовывалась голова Андрея..

Вика залпом допила свою рюмку, встала отодвинув стул, подошла

на указанное Коляном место, повернулась к парням, расстегнула

кофточку и скинула ее. Под кофточкой был белый бюстгалтер.

Потом посмотрела на парней.

Те сидели в непринужденных позах. Вадим закурил, Серега что-то жевал,

Петруха просто смотрел на нее без всякого выражения.

Да, с сиськами у тебя слабо, рыжая, — дашь посмотреть?

Вика покраснела. Ее всегда брала досада! Ну не повезло ей с грудью!

Колян достал еще тонкую пачечку, но не подбросил к викиной

тарелке. Ждал.

А черт

с ним, — решила Вика, — джинсы и колготки это еще долларов

60? На пляже ведь ходят в трусиках и в лифчике, и ничего.

А остальное фиг им, — и опустила руку к джинсам. Расстегнула, опустила,

нагнувшись перешагнула, выпрямилась, глядя на Коляна.

Сквозь темные колготки просвечивали белые трусики.

Чего чего, а бедра у меня красивые, — гордо подумала Вика.

Колян медленно подвинул доллары к тарелке. Потом достал новые.

Вика отодвинула лежащие на ковре джинсы ногой, стянула колготки,

нагнувшись к полу, и тут звякнула цепочка Петрухи, которой к ножке

стола была привязана левая рука Андрея. Тот пришел в чувство.

Вика только сейчас поняла, что стоит нагнувшись перед сидящим

на полу, привязанному к столу, Андрею и смотрит в его открывшиеся

глаза.

Она выпрямилась.

— Чего фраер, очнулся? — Петруха подошел к Андрею, — сиди тихо и не вякай.

Смотри представление.

Вика тоже не хотела больше никаких драк и,

поймав взгляд Андрея, поднесла указательный палец к губам.

— Ну ты типа, повернись чтоль туда, сюда, чего замерла?

Вика в белом нижнем белье, в обтягивающих белых трусиках медленно

стала поворачиваться к парням то попкой (пусть смотрят!), то наоборот.

Жалко музыки нет, — подумала она, — как на медосмотре в школе.

Колян добавил пачку и достал новую.

— Больше я не буду! — решительно сказала Вика.

— Чего не будешь?

— Раздеваться больше не буду! — она подошла к столу,

взяла свои доллары, вернулась к брошенным джинсам и

сунула деньги в карман. Потом обернулась к парням, — Все?

Нам можно идти?

— Иди, рыжая, водки выпей, поешь еще, жопа у тебя что надо! —

Петруха отодвинул ее стул, приглашая сесть.

Вика уже не стесняющаяся этих парней, подошла в своем наряде к столу,

села, как ни в чем не бывало на свое место. Разлили, чокнулись, закусили.

Эй ты, дед Мороз, водки выпьешь? — крикнул Петруха, обернувшись к Андрею.

Андрей молчал. Вот упертый! — пробормотал Петруха.

Выпили по еще. Водка приятно расслабила Вику, да и закуска была что надо!

— А хочешь другую игру, по другим ценам? — спросил Колян.

— Какую?

— Про минет слышала?

— Вы же обещали, что пальцем меня не тронете! — ей опять стало страшно.

— Мы и не тронем. Это ты нас будешь трогать, пальцами — парни заржали.

Про это дело Вика знала чисто теоретически. Девченки в общаге рассказывали.

Некоторые говорили, что классно заводит. И никакого риска, ни спида там,

ни чтобы залететь.

— По стольнику баксов? — на сей раз Вадим достал деньги из бокового

кармана. Раз, два, три, четыре, — отсчитал он, глядя на Вику.

Вика прикинула, сейчас у нее сто уже наверное есть, а будет 500!

Полтыщи долларов! Можно будет маме послать в Барнаул! Блин!

— Ты, рыжая, не сомневайся, мы не громилы какие-нибудь, не убийцы.

Сама понимать должна, ну были бы мы не по понятиям, тебя давно бы

вые…али по очереди и выбросили с голой жопой на улицу. Ты сама

решай. Деньги, вот они, — Вадим протянул ей четыре бумажки с другим

президентом США.

— Я не умею, — сказала Вика и покраснела до звона в ушах, до удушья.

Парни опять заржали.

— Чего там уметь? Сардельку ела когда-нибудь? Тоже самое, только

не есть, а сосать, как мороженное на палочке. А когда я кончу, все

проглотить и дело с концом. И вам бабам от этого польза, гормоны

там всякие необходимые, как после е…ли, просекаешь? У тебя мужик

то есть?

— Здесь нет, в Барнауле парень остался.

— Ну вот, значит не е…ет тебя никто с такой жопой классной, а сама хорохоришься.

— Чур я первый, — сказал Серега, я ее научу!

Вика внимательно посмотрела на Серегу. Худощавый, чисто выбрит, глаза

не злые, матершинник правда, но Вика к этому уже привыкла.

-Иди сюда, рыжая! — Серега расстегнул пиджак и показал на вздутую ширинку

на своих дорогих брюках. Первым делом надо выбрать позу, раз я сижу, —

он широко раздвинул ноги, — то ты как должна?

— Что как? — не поняла Вика.

— Что, что, головой работать как будешь, стоя?

— Надо нагнуться?

— Нагнешься — голова заболит!

— А как?

— Ну, на коленки чтоль встань, не боись, ковер чистый.

Вика послушно встала перед ним на колени, присев на пятки своей

попкой в белых трусиках, подняв голубые глаза на Серегу..

— Чего смотришь, расстегивай!

— Не, лучше вы сами…

— Расстегивай тебе говорят, и доставай!

Вика протянула руки к его ширинке и стала пуговку за пуговкой

расстегивать. Руками она чувствовала крепкий и толстый серегин

член, странное ощущение овладело ею. Парень в Барнауле просто

трахал ее без всяких таких штучек. Лежа и просто. Сейчас Вике было

и страшно, и интересно.

Под брюками были трусы. Вика опять подняла глаза.

— Ну чего тормозишь, рыжая, доставай теперь.

Трусы приспусти вниз.

Вика обеими ладонями залезла в ширинку, одной захватила край трусов,

а другой подлезла вниз, почувствовав крупные серегины яйца.

Ее начала бить мелкая дрожь..

Наконец показалась серединка, а потом Вика дернула трусы вниз

и перед ее лицом выскочил «предмет». Назвать это по-русски слишком

неприлично. Другая ладонь Вики, засунутая в ширинку, по-прежнему обнимала его яйца.

— Ну вот и познакомились! — Вика узнала голос хулигана-Петрухи.

— А это поместится? — думала Вика, упершись взглядом в предмет.

Предмет издавал совершенно обалденный, незнакомый, таинственный

запах молодого мужчины.

— Ну, поехали, девочка-целочка? — Вика подняла глаза.

Серега смотрел на нее даже с каким-то, как ей показалось, участием что ли?

Понимая, что нужно что-то делать, Вика ткнулась в серегин предмет и

чмокнула его во влажную головку, что-то вроде поцелуя.

— Тоже ничего, — сказал Серега.. Но ты должна язычком работать и глотать.

— Как глотать? — Вика опешила. Вы говорили, как мороженное, сосать.

— Ну соси, еклмн, ну делай чего-то, настрадаешься с тобой в натуре!

Придвинув рот вплотную к члену Сереги Вика сначала захватила его своими

губами, потом начала облизывать языком. Она чувствовала, что Сереге

это дело нравится. Член сначала сильно нагрелся, потом начал подрагивать,

но не дрожью, а такими, как бы сериями. То сильно, то чаще.

А ею овладела полная дурь. Разлилось тепло пониже живота, потом

по спине, потом ее всюду объял такой кайф — мужик, беззащитный, доверчивый,

стоит ей сжать зубы и все. Но Вика знала, что ни за что зубы не сожмет,

уже знала, женским чутьем, что это не сарделька, знала, как и зачем.

Она почувствовала мужчину не языком, не губами, а этими самыми

вибрациями. От которых ее несло невесть куда. Она забыла и про мороженное,

и про сардельку. Она упивалась властью над парнем. И кто знает, был ли он

сильнее ее в этом поединке?

Когда дрожь кончилась, когда серегин член стал тверже стола на который

Вика опиралась руками, вдруг ее слух заполнился серегиным сдавленным «А-аа»,

(Вика сначала чуть не подавилась, потом вспомнила «А когда я кончу,

все проглотить»). И начала глотать сначала свою слюну, потом тот горячий

серегин секрет, который поступал ей в рот не как вода из водопровода,

а порциями пахучей мужской реальности, раз в полсекунды, горячими и обильными

порциями. Чуть не задохнувшаяся Вика успела только прошептать липкими губами,

— Хватит!

И рухнула на ковер, ближе к баснословно дорогим серегиным ботинкам.

-Ну ты даешь! — Вика услышала насмешливый голос Петрухи, — типа сломала целочку

во рту! Вика поднялась с пола.. Серега уже застегнул ширинку на брюках.

-Ну, братва, кто следующий? — спросил Вадим.

-Кто, кто? Я! — Петруха подошел к Вике сзади, бесцеремонно приподнял ее попку,

засунув всю ладонь в промежность, — а девченка то промокла вся, — радостно рассмеялся он.

Вика стояла на коленях, вся пунцовая напротив сидевшего Сереги, опустив голову.

Ей было страшно стыдно и одновременно страшно сладко. Удивительное ощущение.

То, что она чувствовала сейчас, особенно после того, как Петруха бесцеремонно задрал

ее попу ладонью, почувствовав ее влажность, ее девчачью теплоту и стыдливость,

это было похлеще, чем то, что она испытывала со своим парнем, просто разводя

ноги в темноте, на кровати потому, что там «так полагалось», там это было законным

и «приличным» даже «без трусов», а здесь таким «неприличным».

Несмотря на то, что «в трусах».

Держи, заработала, — Серега протянул ей сто долларов.

Вика опять посмотрела в серегины глаза. Ни насмешки, ни издевки.

Он смотрел на нее, как на товарища, что ли?

Вика, — он небрежным жестом коснулся пальцем ее щеки, назвав не «рыжей»,

а по имени, и подмигнул.