Никогда в жизни не мог представить себе, что такое может произойти со мной. Я далеко не отличник, или точнее твердый троечник. И это, фактически сыграло решающую роль со мной. В школе я был тихоней, нерешительным и застенчивым мальчиком, и поэтому меня кое-как дотянули до окончания школы, решив, что с меня все равно не будет никакого толку. Да вообще-то и я так считал, но только не мой отец, который во мне видел от рождения великого врача. После окончания школы, у меня даже никто не спрашивал, куда бы мне хотелось пойти учиться, за меня все решили, и я начал готовиться в мединститут на врача. Но тогда отец, со своими принципами и мировоззрением и не подозревал, в какую суму выльется столь престижная специальность. Но переубедить его сменить на что-либо другое, было делом пропащим. Деньги, которые отец отложил, рассмешили посредника, который обещал все устроить, и поэтому пришлось одалживать втрое большую сумму, чем у нас была. Я пробовал остановить отца, ведь эти деньги он собирал пять лет, и я даже не представлял, как он их отдаст, но в ответ слышал одно и тоже: -Будешь врачом, поможешь мне отдать, ведь у врачей зарплата не то, что у простых рабочих. И мне ничего не оставалось, как молча с ним соглашаться, хотя страх, за то, что я могу не оправдать надежд, не покидал меня. Я даже в этом где-то был уверен, я чувствовал, что тот путь, на который меня направляет отец, принесет кучу неприятностей, но на тот момент я даже не мог представить, каких именно. И вот праздничный день, когда меня зачисляют студентом в медицинский институт. У отца слезы на глазах, родственники пришедшие поздравить меня, с большим уважением смотрят на меня, они даже не догадываются, что я поступил за деньги, а не своим умом. Принимая поздравления, где-то в глубине душе, мне было ужасно стыдно, за разыгранную комедию, ведь все пропетые хвальбы, совершенно ко мне не относились, а должны были принадлежать отцу, который заслужил на них. После поздравлений началась грандиозная пьянка, на которой все тосты, были адресованы мне, и в какой-то момент, даже показалось что, действительно это умная идея с институтом, и я стану отличным врачом. Но последующие события перевернут, всю мою жизнь с ног на голову, и пожалуй не раз я еще буду укорять отца за то, что со мной произошло, ведь не окажись я в этом проклятом институте, никогда бы не пережил такого унижения и издевательства над собой, но сначала все по порядку. Первые дни, пока проходила начитка, все было отлично. Довольно дружная группа, весело проходили деньки. Я, как и в школе, тихонечко сидел на последней парте, особо не напрягаясь, и не вникая во все, что происходило вокруг меня. Я надеялся, что, как и в школе, все проканает, и никто меня трогать не будет, но институт это не школа, и я в вскоре это ощутил в полной мере. Уже во второй половине семестра, я почти ничего не понимал о чем идет речь на занятиях, но это меня не смущало, и я спокойно сидел, делая вид, что внимательно слушаю. И дело не в том, что я не хотел, а в том, что я был неспособен, да к тому же лентяй, и самое страшное, наверное, что мне так было комфортно. Но всему должен был придти конец, и он наступил. На первом зачете, меня начали спрашивать такое, про что я никогда и не слышал. Я старался что-то молоть, в надежде получить свою троечку, но какое же было мое удивление, когда мне поставили двойку, да и на пересдачу нужно было иметь допуск декана. Подобная ситуация произошла со всеми остальными зачетами, ни на один вопрос я внятно ответить не смог, это был конец. Дома, конечно, соврал, что все отлично, только зачетки пока не выдали, и как только получу на руки, сразу покажу отцу. А у самого, аж земля из под ног улетает, ведь если он узнает правду, то убьет, наверное. Ночь прошла в поиске плана выхода из ситуации, но под утро я должен был признать, что я даже на это не способен, и от этого стало так противно, что я сам себя за это возненавидел. На следующий день надо было идти к декану за допусками, и на это я решил сделать ставку. Возможно, она мне сможет помочь? Не знаю, почему я так решил, наверное, какое-то внутреннее ощущение, подсказывало мне, что это единственная соломинка, за которую, нужно ухватиться. Наступило время приема. Я сидел на кресле в приемной, и ждал своего часа. Почему-то меня назначили на очень позднее время, что конечно не могло не удивить, ведь рабочий день закончился, и никого больше не было на прием, но меня все равно не приглашали зайти. Томительных два часа просидел в ожиданиях, как будто меня испытывали на выносливость. Страшные мысли не покидали голову, ужасные сцены разоблачения моего обмана. Отец виделся со шлангом в руках, который лупит меня. Ржущие однокурсники, прикалывающиеся с моей тупости. Кошмар…. Вдруг мои мысли развеяли открывающиеся двери, и показалась женщина 45 лет, довольно симпатичное лицо, притом, что она была слегка пышновата, все равно это не портило довольно привлекательную фигуру, одета она была как
— Угу. Или между двумя людьми, любящими ceкc.
с иголочки, длинные ногти, с рисунками, стильная прическа, и очень красивый макияж, короче она производила впечатление, даже на такого сосунка как я. Она моментально уловила мой восхищенный взгляд, и по лицу проскользнула какая-то странная улыбочка, толи ухмылка, я так и не понял, но что-то подсказывало мне, что не к добру все это. — Заходи! — сказала Валентина Валериевна, каким-то командным тоном, ослушаться которого, казалось, было невозможно. И смотря на меня, как удав на кролика, сделала шаг назад, пропуская меня в свой кабинет. Кабинет был довольно больших размеров. Огромный стол посреди кабинета черного цвета, несколько кресел вдоль стены, и красивый мягкий уголок, персикового цвета смягчал строгость окружающую. — Садись — указала на диван, и я молча, опустив голову, легонечко на краешек попробовал присесть, но диван оказался настолько мягким, что я глубоко провалился, и оказался в неудобной для себя позе. Пришлось таки усесться глубже, и опереться на спинку. Я находился как-то внизу, и даже мое сидение, давало какое-то превосходство надо мной. Она же села в огромное кожаное кресло, и закинув ногу за ногу, повелительно рассматривала меня сверху в низ. Я чувствовал себя так нелепо, что даже не мог собраться с мыслями, чтобы что-то внятно объяснить. Но Валентина Валериевна резко меня прервала, и сказала: — Я в курсе, зачем ты ко мне пришел, и что тебе надо. Я молча опустил глаза. — Но я не вижу выхода из сложившийся ситуации, пока… — коварно прищурив глаза, резко сказала она. И тут я допустил самую, пожалуй, глупую ошибку, я начал со слезами на глазах рассказывать всю свою историю, в надежде, что она меня пожалеет, и как-то поможет. Я еще был молод и не разбирался в людях, и не мог даже представить, что мою ситуацию, можно использовать в каких-то коварных целях. И чем больше я плакался, тем черствее становился взгляд, и весь вид показывал ее превосходство надо мной. Она как королева решающая, казнить или миловать, ослушавшегося раба. Заканчивая свою плаксивую речь, я сказал, что на все согласен, лишь бы остаться в институте. Наверное, я выглядел как червяк на крючке, и огромная рыба решала каким образом меня съесть. Наступила мертвая тишина, в кабинете стоял полумрак, и смотря на ректора против слабого света от окна, я мог лишь догадываться, какой взгляд направлен на меня. Эта тишина была просто невыносима, меня опять испытывают, ощутил я каким-то подсознанием, но я не смел, нарушить молчанку, страх перед этой женщиной парализовал меня. Она явно была хищник, а я чувствовал себя беззащитной жертвой, и это ощущение, испепелило мою возможность сопротивляться, я подчинился ей полностью, и готов был на любое указание с ее стороны, это притом, что она не проронила ни одного слова, она уничтожила меня взглядом. Не в силах больше выдержать взгляд, я просто опустил голову, и ждал приговора. — Говоришь, что на все согласен? — разрезал тишину голос. Я вздрогнул от неожиданности, слова звучали настолько коварно, что ничего доброго от них ждать не приходилось. — Н-да… — еле слышно пробормотал я. — Я могу тебе помочь, но тебе придется рассчитываться за каждый зачет. — У меня нет денег, я не смогу…. — Заткнись сопля, ты вообще что-то можешь, в этой жизни! — Я онемел, она просто орала на меня. Вскочив со стула, она быстро подошла ко мне и влепила пощечину. От шока я потерял полностью самообладание, и слезы брызнули из глаз. Я чувствовал себя униженным, оскорбленным, раздавленным. Я понимал, что это было сделано для того, чтобы полностью взять меня под контроль. — А мне нужны деньги, я очень обеспеченная женщина.- Понизив голос, сказала она. Опять наступила пауза. Наверное, это было для того, чтобы я немножко пришел в себя. Бесполезные мысли как торнадо носились в голове, загоняя меня еще в больший тупик, из которого казалось, выхода нет. От стыда мне хотелось провалиться сквозь землю, меня ударила женщина, и я плачу как тряпка. Короче, нету слов чтобы передать то состояние, в котором я находился. — Что же мне делать? — Успокоившись немножко, спросил я. Она медленно вернулась обратно и уселась в кресле. Потом, открыв дверцу тумбочки, достала видеокамеру, и направив ее на меня. — Встань! — Приказала она. Я еле поднялся на ватных ногах. — Подойди поближе! Я медленно стал в центре кабинета. Валентина Валериевна включила в это время настольную лампу, и направила на меня, да так, что теперь я видеть ее не мог, поскольку свет был с ее стороны, и она оставалась в тени. Я прищурился от света который заслепил мне глаза, да наверное и мозги, потому, что я ничего уже не соображал. — Снимай штаны и дрочи! — указательным тоном приказала она. — Зачем? — С недоумением пробормотал я. — Тебя уже отчислять, или ты будешь паинькой? Сквозь зубы, угрожающе просычала она. — Снимай, или я тебе сейчас еще раз в морду залеплю! — дико прокричала она. Я остолбенел. Мне стало так страшно, что я даже не понимал, что я делаю, я начал медленно стягивать штаны, а потом и трусы, а слезы опять появились на глазах. Я стоял оголенный перед этой развратницей, как на сцене, в потоке света. Я не мог ничего предпринять, я как в