Никогда не забыть в Брянске

Никогда не забыть…

Глазами Давида
Как много всего было, что память, как тугой мешок,
Наполненный слезами, смехом и вином.
И вдруг ты остаешься в гулкой тишине,
Закрылась дверь, а что потом?
Я снова проходил мимо нашей школы. Я ее закончил, но, сколько всего с ней было связано — плохого и хорошего… И первая сигарета, и тысячный вызов в школу родителей… Но все закончилось внезапно оглушившим меня последним звонком. Я помнил и счастливые лица моих одноклассников, помнил последние поцелуи девчонок, отдающие дымом нервно выкуриваемых сигарет и печальными слезами. Я все это до сих пор помнил, но вот встретить кого-нибудь из них…
И ведь именно сегодня прозвучал еще один последний звонок для нынешних выпускников. Они выходили из дверей школы, девушки — заплаканные, парни — их утешающие и грустно смеющиеся. Я печально улыбался, глядя на пышные банты на головах девушек, на черные костюмы парней. Подошел к одной компании, потрепал парня по плечу.
— Эй, у вас кто руководитель был?
— Фрау Штольце, — посмотрела на меня заплаканными глазами маленькая хрупкая девушка. Парень крепко обнимал ее за плечи и было видно, что он не хочет с ней расставаться, потому что он ее безумно любит. «Любит… « — горько подумал я. — «А ведь я до сих пор помню свою любовь… « Улыбнулся парню.
— А у меня фрау Целлин.
— Правда? — ошарашенно распахнул глаза парень. — Она, говорят, очень жесткая.
— Нууу… Не наговаривайте на моего любимого руководителя! — засмеялся я. — На самом деле она очень классная!
— Давид Бонк? — спросил хрипловатый голос за спиной. Я повернулся и увидел невысокую полную женщину, смотрящую на меня чуть-чуть покрасневшими глазами. Я подошел к ней и крепко обнял.
— Фрау Целлин! А вы все еще учите?
— Всего четыре года прошло, а ты мне уже про пенсию намекаешь! Не стыдно?! — засмеялась женщина.
Когда плохо или грустно,
И стало вдруг ужасно пусто,
Твои друзья спасут тебя, ты знаешь.
И станет все простым и светлым,
Вы наберетесь пьяным ветром,
Все будет так, как ты мечтаешь…
— Фрау… Я пойду, наверное… Мне домой ехать далеко…
— А далеко живешь-то? — улыбнулась бывшая классная, провожая меня в прихожую

. Я растрепал волосы на голове и, криво улыбнувшись, чуть высунул язык:
— Да нет, вообще-то…
— Как был маленьким врунишкой, так им и остался! — вздохнула фрау Целлин, счастливо улыбаясь.
— Да я к вам еще приду, — ухмыльнулся я, обнимая учительницу, прекрасно понимая, что вру. В который раз. «Как был врунишкой, так и остался…»
— До свидания!
Темная улица освещалась светом множества фонарей. Я шел мимо витрин магазинов, смотря в лица загулявших выпускников. Я прекрасно помнил, как мы провели этот последний день со своим бывшим классом. Мы уехали на набережную и пили вино, обливаясь им и целуясь со всеми. Пели песни и читали стихи. Благодарили на весь город свою любимую руководительницу, крича, как будто нас резали. Вернулись только к утру — пьяные, мокрые и счастливо-грустные…
Я хотел уже было присоединиться к группе выпускников, зазывающих меня к себе, как вдруг заметил знакомый высокий силуэт. Лохматые волосы, вечная гитара за спиной, такой невинный взгляд и кривая усмешка.
— Линке? — тихо спросил я, не веря своим глазам. Разглядев на шее татуировку, я подскочил от радости.
— КРИС! ЛИНКЕ!!! — я быстро побежал к парню.
— БОНК??? ДАВИИИИИД!!! — повернулся ко мне Линке. Поймал меня на лету и зарылся лицом в волосы, вдыхая их запах. Я сумасбродно водил руками по его плечам, не веря, что снова встретил его.
— Линке!!! Я так хотел тебя увидеть! — прошептал я, улыбаясь во весь рот. Линке ухмыльнулся и прошептал мне на ухо:
— Все еще любишь меня?
— Да… — не раздумывая, ответил я. Линке радостно вздохнул.
— Вот и хорошо. Я тебя тоже!
— Куда сейчас? Напьемся, как раньше?
— Идея просто супер! А еще лучше пошли, вместе с ними напьемся! — и Линке махнул рукой в сторону выпускников, смотрящих на них и все еще зазывающих к себе. Я схватил Линке за руку и, не следя за машинами, побежал к выпускникам.
Ты помнишь, ты конечно помнишь,
Свою первую любовь и первый стакан.
Было круто, а потом вы расстались,
И тетрадка стихов порвалась пополам.
— Линке! Линке, ты помнишь, как… — взахлеб спрашивал я, размахивая бутылкой с вином. Мы давно уже сидели в квартире Линке. За окном расцветал пьяный рассвет, расплывающийся огненными цветами.
— Я все, все, все прекрасно помню! — улыбнулся мне в ответ Линке, обнимая одной рукой за талию. Я приложил ладонь к его рту.
— Нет! Вспомни, когда ты в меня влюбился! — и я, улыбнувшись, приложился к бутылке. Линке откинулся на стену, протягивая руку за вином.
— Нууу… А! Вспомнил! Тогда, на одной нашей школьной пьянке? Когда мы в первый раз поцеловались?
Я кивнул.
— Не знаю, почему, но я влюбился в тебя пьяного! Ты был такой милый…
— Оууу… А я щас тааакоой пьяааааныыыый… — заржал я, прижимаясь к Линке. Наши взгляды встретились, а через минуту встретились и губы. Линке чуть слышно застонал и обнял меня одной рукой. Я оторвался, пьяно смотря в его глаза.
— И такой милый… — прошептал Линке, чуть улыбаясь.
— Как же было круто тогда! — грустно улыбнулся я, сжимая рукой горлышко бутылки.
— Да… А помнишь, я тогда собирал песни?
— Конечно, помню! Ты вечно носился с этой тетрадью, с гитарой своей, с сигаретами…
— Ага… Меня тогда волновали три вещи… Мой школьный сборник песен, которые мы пели, моя гитара, и как выйти из школы покурить… — хмыкнул Линке.
— А что, кстати, стало с твоей тетрадкой? — встрепенулся я, — я половину наших песен уже забыл…
— Она порвалась. Причем так ровненько… — Линке показал, как ровно порвался песенник, — … пополам.
— Да… Странно…
Наше лето в подъездах, мамы-папы в разъездах,
Квартиры в руках дикарей.
Мы курили в кроватях и смеялись, как дети —
Я не помню ничего веселей!
Я поерзал головой на плече Линке. Моя рука беспокойно пробежалась по волосам, взгляд скользил с часов на разбросанные вещи, бутылки с вином, пачки сигарет…
— Чего ты беспокоишься? — спросил вдруг голос Линке над самым ухом. Я вздрогнул и вдруг понял, что школьное время давно прошло.
— Да я опять, кажется, вернулся на четыре года назад. Все время беспокоюсь, что могут прийти твои родители и нас увидеть — пьяными, голыми и обкурившимися…
— Даа… Воспоминания — великая вещь. Как мы с тобой раньше бесились…
— Да уж… Стоит хотя бы вспомнить, как мы занимались любовью в ванной… — закатил я глаза, пробегая пальцами по бедру Линке.
— Или тогда, в автобусе… Помнишь?
— Конечно, помню! Хочешь повторить?
— Нее… Стар я уже для таких дел! — просмеялся скрипучим голосом Линке. Я засмеялся вместе с ним, пытаясь изобразить такой же скрипучий голос:
— А из меня вообще, что ли тогда песок сыплется? Я ведь старше тебя…
— Всего на год! — укоряюще сказал уже нормальным голосом Линке. Я потянулся к столу, нащупывая сигареты. Присел на кровати, потянувшись за рубашкой.
— Ты куда? — спросил Линке, хватая меня за руку.
— Покурить! Ты ведь меня приучил к этим долбанным сигаретам! — я показал пачку Winstоn light.
— А давай прямо так! Как тогда! — он притянул меня обратно и навис надо мной, нашаривая на полу пепельницу. Я достал две сигареты. Щелкнула зажигалка. Через пару секунд по комнате распространился табачный запах.
Линке затянулся и прижался к моим губам. Вдохнул табачный дым мне в рот, разделяя его вместе с поцелуем. Я вдохнул дым, отвечая.
Линке оторвался и подперев голову рукой, посмотрел на меня. Я заглянул в его глаза и вдруг начал смеяться. Легко и беззаботно.
— Давииид… — простонал Линке, начиная тоже смеяться. Упал головой на подушку, сотрясаясь от смеха. Затянулся, закашлялся, но все равно смех пробивался сквозь кашель. Я похлопал его по грудной клетке, затягиваясь и тоже сотрясаясь в беззвучном смехе.
— Я люблю тебя, Давид… — тихо прошептал Линке.
— Я тоже, Линке… И я никогда не забуду того, что межу нами было…
Глазами Линке
Ты знаешь, я никогда бы не смог забыть тебя. Твоих черных волос разметавшихся по подушке. Твоего мерного дыхания во сне — я его все время слушал, когда спал на твоем плече. Твоих нежно-розовых губ, из которых вырывалось тихое шипение дыхания. Давид, я не смог бы этого забыть. Никогда.
Я никогда бы не смог забыть нашего первого поцелуя — нелепого, глупого. Случайно, на нашем школьном корпоративе, когда все были пьяные и уже ничего не соображали, я ни с того, ни с сего прижался к твоим губам. Просто, чтобы узнать, каково это — целоваться с парнем. И, как это ни странно, ты ответил на мой поцелуй… Мне запомнился соленый пот на твоих губах вкуса вишни. Я чувствовал его, я вкушал его. Да, глупо. Но это был наш самый первый поцелуй. Я его не смогу забыть. Никогда.
Я никогда не смогу забыть нашего первого секса — страстного, сжигающего, нежного. А ведь было все в автобусе, в туалете. Мы-то думали, если об этом узнают наши друзья, они перестанут с нами общаться. А они… Лишь чуть насмешливо хмыкнули и дали совет выражать свои чувства менее рьяно.
Помнишь, я тогда накрыл твою ладонь своей? Ты пристально посмотрел на меня и, извернувшись рукой, сцепил наши пальцы в замок. Твои серые глаза пронзили мое сердце насквозь. Это было покруче стрел купидона! Ты чуть покраснел, и уголок рта приподнялся в улыбке. Меня так это поразило, что я робко коснулся губами этого улыбнувшегося уголка. Потом отстранился, а ты впутался рукой в мои волосы и поцеловал. Сначала очень нежно, узнавая, пробуя, потом страстно, со всей силы прижимая мою голову к себе. Мгновение — и я сидел у тебя на коленях, обнимая тебя за шею. А ты целовал меня, как заведенный, чуть отрываясь, чтобы набрать воздуха. Гладил меня по спине, ногам, залазил под футболку и невинным движением пробегал кончиками пальцев по пояснице, вызывая из моей груди тихие вздохи.
— Линке, я тебя сейчас просто отымею на глазах у всех! — прошептал ты мне на ухо, когда моя рука скользнула по твоему плоскому животу. Я качнул головой и шепнул тебе:
— Через минуту